Александр Лиса - Повелитель Песков

Однако на меня действие Миррилиуса не распространилось, а значит в моей жизни смысл был, и в данный момент сводился он к одному — спасти этот мир. Несмотря на то, что миссия моего появления здесь лишилась своей чарующей сказочности, остров оставался мне родным. И я во что бы то ни стало собирался бороться за него до конца! Перестарались вы со стимуляцией, господа экспериментаторы.

— Ты не имеешь права причинять вред этому миру. — с угрозой сказал я Миррилиусу, уставившегося в песок.

— Миру — нет. — тихо ответил он. — Мне очень жаль, Александр. — также тихо продолжив, он поднял на меня твердый и уверенный взгляд.

Этот взгляд я почувствовал физически. Как только он достиг моих глаз, от них по телу стала растекаться боль, которой мне испытывать еще не приходилось. Боль рвала сосуды, артерии и вены, сжимала в судорогах внутренние органы, слепила, давила и глушила мой организм, пытающийся бороться с ней и сохранить жизнь. Я опустился на колени, в агонии обхватив свое тело руками, в то время как внутри меня царило разрушение и хаос. Скорее инстинктивно, нежели намерено, я поднял взгляд вверх на своего противника, стоявшего в шаге от меня и наблюдающего за моими страданиями. Рассмотрев его лицо, я постарался вложить в свой взгляд максимум ненависти, злобы, вражды, презрения и готовности при малейшей возможности рвануться вперед и растерзать его голыми руками.

На его лице отразилось удивление. Удивление человека, давящего каблуком таракана, который все не перестает двигать усами и пытаться убежать. Он с силой вдавил трость в песок, и боль нахлынула новой волной. По телу пробежался хруст и треск ломающихся костей. Я упал лицом в песок, уже не способный управлять своим телом, однако все еще не готовый ко встрече со смертью. И не потому, что я ее боялся и хотел оттянуть момент ее наступления. Я не мог позволить себе сдаться. Пусть я стал наивной жертвой чьей-то хитрой игры, в которой меня использовали в темную. Пусть я не отличаюсь теми качествами, о которых мне с такой важностью и величественностью рассказывал Миррилиус при первой встрече. Пусть я не заслужил этого мира. Пусть. Но я уже стал его частью, а он — частью меня. Мы неразрывны с этим раскаленным песком, с этим неспокойным морем и этим бездонным небом. Мы — одно целое. И если я сдамся, он умрет вслед за мной, вместе с песками, морем, небом, Тенерисом, Аникой… и всем населением деревни.

— Вы крепче, чем я предполагал. — послышался вежливый голос надо мной, совсем близко, однако насколько близко я увидеть не мог. — Не подумайте, что я получаю от этого удовольствие. Ничего личного. И поверьте, данный способ наиболее гуманный из имеющихся в моем арсенале. Однако вы должны были умереть еще после первой волны несколько минут назад, а вы живы и после второй. — удивленно рассуждал Миррилиус где-то над моей головой. Его голос отзывался низким рокотом внутри моего израненного тела, отбивая смертельный ритм, но я пытался ему не поддаваться. Я медленно зарывался в песок. Сначала кончиками пальцев, затем ладонями, по миллиметру, медленно, но верно.

Он все что-то говорил, удивленно и растеряно, как бы извиняясь, но я не слушал. Я нащупал кончиком указательного пальца корешок, и боль отступила.

— Здравствуя, друг. — прошептал мне разум Тенериса, в котором теперь были объединены Алексис, Пэлл и Антон.

— Мне не справиться без твоей помощи, друг. — мысленно обратился я за помощью к нему.

— А мне не справиться с ним без твоей, — ответил он.

— Тогда давай поможем этому старику встретить его смерть, — уже в голос произнес я, и заметил, что хватка Миррилиуса на секунду ослабела.

В этот же миг из-под его ног вырвались корни Тенериса, с ужасающей скоростью обвивающие тело старика с ног до головы. Он выронил свою трость, и в этот момент у меня получилось сделать свое тело песчаным. Без, уже, казалось бы, привычной боли мир вновь обрел краски.

Я с ненавистью посмотрел на того человека, который подарил мне новую жизнь, и который предательски хотел забрать ее назад после того, как я полюбил каждую клеточку этого мира. Корни с силой стягивали его тело. Руки, прижатые к телу, выпустили трость, и я мигом погрузил ее в песок, от него подальше.

— Ты не можешь этого сделать, мальчик — спокойно произнес Миррилиус, — ни у кого не получалось, и ты не сможешь. А если сможешь, то для тебя я приготовил подарок. — добавил он. — Поищешь ее немного, если конечно когда-нибудь найдешь, — закончив, предательски улыбнулся он.