Эйстейн Лённ - Метод Тране

Он был таким красавцем, сказала мама.

Но Тране не дал ей развить эту тему, она прикурила новую сигарету, а он представил, как трясутся ее длинные пальцы, и он говорил до тех пор, пока она не начала смеяться над его рассказом о встрече в ресторане с жен-щнной-квакером. Она должна была ответить какой-нибудь историей. И она вспомнила историю об одном официанте, который от застенчивости начинал икать. Он не сдавался до тех пор, пока сам не начал верить в эту историю. На мгновение он задумался: А не встречал ли и я этого официанта? Тране, сказала мама. Этого никогда не было. Ты говоришь это только для того, чтобы помочь мне забыть. Я такая чувствительная, что мне лучше не помнить. Разве в этом нет иронии? засмеялась она. Я еще не дряхлая старуха и не лишилась памяти. Но он быстро сымпровизировал и рассказал историю о том, как один официант заикал у столика в кафе, записывая заказ в блокнот. За десять минут, что он бродил по комнатам с беспроводным телефоном, он сочинил эту историю, довольно остроумную историю, насколько можно было судить по ее смеху. Потому что между ними шла старинная игра, и именно сейчас настало время поговорить о чем-то другом. Покончив с историей про официанта, Тране начал рассказывать про себя, о том, как он получил новую квартиру. В этот раз все вышло быстро, сообщил он. Кроме того, он ждал архитектора, который обещал зайти и сделать его квартиру уютной: Я совершенно беспомощен, когда дело доходит до расстановки мебели, сказал он маме. И он понял, что она его внимательно слушала: Берегись, будь осторожен с этой дамой со второго этажа. А ее действительно зовут Моль? Ну и имечко, но я слышу, каким голосом ты его произносишь. Будь осторожен со своим сложным методом, внезапно прокричала она. Не бери в голову все эти стратегии. Эти ужасные почки лишат меня жизни, добавила она. Но у нее нашлось время сказать: Ты в опасности. Ты ввязался в серьезное дело. Ну, пока, прошептал Тране, услышав, как открывается калитка, положил телефонную трубку на плиту, подбежал к другому окну и успел увидеть, как Моль садится на велосипед. Тране положил телефонную трубку на место. Стало тихо. Немедленно, сказал он себе. Ты должен действовать сейчас. К вечеру она останется одна. Она любит солнце, музыку и Кампари, подумал он. Об остальном можно догадаться. Когда она вернется домой с пляжа. Именно тогда. У тебя есть полчаса, чтобы сделать это, когда она вернется с пляжа. Когда она будет одна в пустой квартире на втором этаже. Когда не помогут ни Мингус, ни маленькие ритуалы, Когда в томе так тихо, что она на всякий случай открывает дверь в ванную, когда чистит зубы. Я знаю, как это бывает, подумал он. Представьте только, что кто-нибудь позвонит, когда она чистит зубы. Он провел рукой по подбородку с такой силой, что щетина заскрипела. Самое удивительное, что все происходит одновременно. В одну и ту же секунду. Одним и тем же способом. Он подумал о Чарли Мингусе. « О Боже, не дай им сбросить на меня атомную бомбу». Я взорвусь изнутри, прошептал он. И я обречен знать это. Я обречен собрать воедино все кусочки мозаики. Я всегда буду этим заниматься. Я обречен знать, как она живет там, на юге. Я читаю ее рецепты и переживаю из-за ее почек. Я вынужден выдумывать истории, потому что мой случайный папаша исчез тридцать лет назад. Меня ставят в известность о том, с кем и чем она занимается ночью, что она ест, пьет и что она не выносит гребешков. Мидии еще куда ни шло. Но их обязательно надо отварить. Запомни, Тране. Еду надо жевать. Жевать. Жевать. Через пару недель позвонит грек и будет просить у меня совета, подумал Тране. Он должен знать все о почках моей мамы. Он должен знать все об аллергиях моей мамы. О ее фантазиях. Нет ничего невозможного, пробормотал он. И в качестве нового подтверждения этого постулата он услышал, что дверь в квартире этажом выше захлопнули и заперли, шаги на лестнице, муж Моль закашлялся так, что казалось, его легкие разорвутся, и он позвонил в дверь, в дверь к Тране, и когда Тране открыл, он стоял на лестнице, готовый произнести речь, с остатками блока сигарет под мышкой: Можно, я их куплю? сказал он. У меня не будет времени остановиться по дороге. Я должен приехать на работу к двум. Вторая смена, сказал он. Я работаю по контракту. У меня контракт на четыре месяца и постоянные сверхурочные. Тране заметил, что он говорил простыми словами и короткими предложениями, и он сказал: Да, пожалуйста. Можешь отдать деньги позже. Я купил их на пароме. Когда ты возвращаешься? Парень посмотрел на Тране, как будто и не ходил на работу в течение нескольких месяцев, и жизнь в бараках была для него чем-то далеким. Он провел рукой по волосам, поставил сумку между ногами и открыл бумажник: Сколько они стоят?