Эмили Гиффин - Прежде всего любовь

– Дайана, – поправляю я. Мне кажется, что это важно.

– Хорошо. Дайана заходит попросить немного сахара.

Я смеюсь.

– А так еще кто-то делает? Пятидесятые давно кончились.

– Прости за гендерные стереотипы. Особенно учитывая карьеру Дайаны. Ты знаешь, что стать ветеринаром сложнее, чем врачом?

Я закатываю глаза при этой очевидной попытке заставить меня ревновать.

– Ну да, что-то слышала. Продолжай.

– Хорошо. Дайана заходит попросить ненадолго… шуруповерт. У нее сломалась стиральная машина.

– Какой ужас.

– Да. Нолан ищет шуруповерт в гараже и предлагает посмотреть, что происходит.

Я подавляю желание сказать, что у Нолана руки растут отнюдь не из плеч, но Эми продолжает.

– Пока ты сидишь дома с Харпер – и злишься, – Нолан и доктор Вест уходят вдвоем.

– И что? – ухмыляюсь я. – А, постой-ка. Они трахаются прямо на сломанной стиральной машине?

Эми не реагирует.

– Нет. По крайней мере, ты об этом ничего не знаешь. Он просто возвращается через час, починив машину.

– И сделав доброе дело, – вставляю я и перекладываю подушки, подсовывая одну под спину, – ему хорошо, ей хорошо. Все хорошо, что хорошо кончается.

– Да… а еще ты замечаешь у него на зубах следы красного вина. Пино нуар. У нее была открыта бутылка…

– Нолан не пьет красное.

– Хорошо. Значит, ты чувствуешь запах бурбона. Она налила ему стакан во время работы. И себе тоже. Они выпили за починенную машину и закончили свою оживленную дискуссию о породах лошадей.

– Насколько оживленную? – я скорее удивлена, чем ревную.

– Очень оживленную. Его очаровывает ее работа. Она имеет дело с такими огромными животными.

– Это правда, – проговариваюсь я, – он пару раз об этом говорил.

– Вот видишь, – кивает она, – значит, не будет ничего удивительного, если Дайана начнет заезжать постоянно. Просто поздороваться. Когда Нолан бывает дома. Часто при этом тебя не бывает. Как-то вечером она приносит книгу, о которой ему столько говорила. Она обещала, что ему очень понравится. Дайана случайно касается его руки, но видно, что она делает это довольно часто, – Эми наклоняет голову набок и прикусывает нижнюю губу.

– Ладно, ладно, – говорю я, – поняла.

Эми решительно кивает, как будто мы только что совершили глобальный прорыв, но мне все еще кажется, что это было обычное сравнение с другой женщиной.

– Ну да, я не хочу, чтобы муж мне изменял. И что? Кто этого хочет?

– Ну, некоторые хотят.

– Это еще зачем? – спрашиваю я, хотя уверена, что знаю ответ.

– Чтобы все закончилось. Чтобы они могли сделать то же самое и не испытать чувства вины. Чтобы ситуация стала однозначной, и они смогли уйти.

– Ладно. Но я все равно не хочу.

– Не хочешь, чтобы Нолан влюблялся в Дайану Вест? Или не хочешь разводиться?

– Ни того, ни другого, – твердо отвечаю я.

Она кивает, а потом пишет в блокноте одно слово. Я вглядываюсь, но понимаю только, что оно начинается с буквы Р.

– Что ты там пишешь? Развод?

– Нет, «роман».

– Господи боже мой, нет у него никакого романа. Ни с Дайаной, ни с кем-то еще, – возмущаюсь я. Это случается примерно раз за сеанс, и каждый раз Эми радуется. – Почему ты пытаешься меня напугать?

– А ты боишься?

– Нет. Просто никому не хочется, чтобы его обманывали. Никому не нравится быть дураком. Я надеюсь, что у отца моего ребенка хватит совести не обманывать меня. И не заводить никаких интрижек.

Эми перебивает меня, что случается редко.

– Ладно, пусть это будет серьезная эмоциональная связь. Глубокие отношения. Но они никогда не перейдут границы, потому что слишком принципиальны, чтобы изменять. Оба.

– Это тоже больно, – признаю я. – Ты это пытаешься мне сказать?

– Я ничего не пытаюсь тебе сказать, – отвечает Эми, и я вполне ей верю, – я просто хочу, чтобы ты разобралась в собственных чувствах относительно ситуации.

– Ладно. Да, я очень расстроюсь, если Нолан мне изменит, физически или эмоционально, – говорю я, но не удерживаюсь от «но».

– Но что? – лицо Эми безмятежно.

– Но, если он просто попросит развода… не будет изменять… или даже из-за другой женщины… я, наверное, смогу это пережить, – я не могу понять, почему я так уклончиво формулирую.

Напоминаю себе, что Эми на моей стороне. Или, по крайней мере, она нейтральна. Между прочим, она профессиональный хранитель секретов. И не имеет права меня осуждать. Я всегда могу передумать насчет любого ответа.

– То есть ты это переживешь, – говорит Эми, – но ты этого не хочешь.