Игорь Фёдоров - Две истории

Еще пара веток брошено в костер, огонь запылал сильнее.

«Терпелку» пришлось включать на мощность, превышающую все допустимые пределы. Катя капризничала по-полной. У нее болел живот, ее тошнило, и попробуй догадайся, где тут токсикоз, а где «это самое». Какой тут оптимизм и хорошее настроение, если муж постоянно на работе, а по телефону сорваться на него не получается?

Через неделю ее положат на сохранение. Кесарево — однозначно. Возможно, спровоцируют преждевременные роды, в таком случае ребенок родится семимесячным, а мама выиграет два месяца полноценного лечения.

— Семь месяцев, это вполне нормальный срок, и гораздо лучше восьми, — объяснил врач, — для вашей же с ребенком пользы.

— Пусть будет так, — согласилась Катя.

Катя, смотрящая в огонь, улыбалась и плакала одновременно. Мальчик, хоть и семимесячный, был крохотным, но здоровым. Угрозы для жизни не было. Им уже занялись врачи, отслеживая положительную динамику.

— Александр тебя устроит? — спросила она Олега.

Личных встреч быть не могло, все разговоры только по телефону.

— Вполне, — согласился Олег.

Она молодец. Она спасла жизнь ребенку, пусть даже ценой своей, но разве настоящая мать может поступить иначе? Нет.

Потом, сразу после роддома, Катю направили на операцию, затем на паллиативное лечение. Там о ней заботились, снимали боль, настраивали на самое страшное, потому что…

Потому что Катя, спасая ребенка, упустила единственный шанс. Рак сделал свое дело, он захватил часть кишечника и не собирался останавливаться.

И если Катя была более-менее готова к смерти, то для Олега это было шоком.

— Ты же сказала, что степень начальная, что все ерунда! — кричал он в трубку телефона.

— Я спасала жизнь твоего сына, — глотая слезы, аргументировала Катя, свернувшись калачиком на больничной койке и укрывшись с головой под одеялом.

— Но ты…

Нужные слова будто свернули по пути в другой переулок.

— Я… Ну, значит так надо.

— Мне этого не надо!

— Это ты Сане скажи, что всем было бы лучше, если бы его по частям из мамы медицинскими инструментами вытаскивали…

— Я не это хочу сказать!

— …а он даже закричать бы не смог!

Соседки по палате дружно вышли в коридор.

— Он бы даже не понял, за что ему все это.

Олег молчал.

— Олежа, — тихо прошептала Катя, — или я, или он. Ты это знаешь.

— Я должен был знать всю правду! — настаивал Олег.

— То есть ты хочешь сказать, что не повел бы меня на аборт, так?

Олег замялся.

— Мы бы все вместе обсудили бы.

— Скоро все обсудим, здесь дольше двадцати дней не продержат.

— Я думаю, дома тебе будет легче.

— Вот уж не знаю, — зло рассмеялась Катя, — не уверена.

— Ты уже доказала, что ты хорошая мама.

— Ну… Э… В смысле… Наверно, да.

— Я попробую доказать, что я хороший муж.

Катя вытерла слезы и шмыгнула носом.

— Что там у нас по репертуару?

Будто ожидая этого вопроса, Олег радостно отрапортовал:

— «Лилии на снегу».

— Уже подсчитал?

— Ага.

— Про что это?

— Судя по всему про цветы в зимнее время. Драма. В ролях Марченко и Сологубова.

— Таких не знаю, но пойдет.

— Тогда, спокойной ночи?

— Спокойной. И посмотри в магазинах парики. Скоро понадобится.

Олег встал со стула и швырнул сотовый в окно. Раздался звон стекла, телефон упал между рамами.

Все справки, рецепты лежали на самом видном месте. Сохранение, семимесячный ребенок! Оберегая от всего, он не абсолютно не интересовался медицинской стороной Катиной беременности. Попросту спустил на тормозах, веря показному спокойствию Кати. И теперь так получилось, что семейное счастье, которое он представлял в виде яркого теплого шара в ладонях, растаяло, просочилось сквозь пальцы и перестало существовать.

Вначале раздался звонок. Рита слышала, как мама протопала по коридору и открыла дверь. Потом она заглянула в комнату с удивленными глазами, будто к ним в гости заглянул не кто-нибудь, а «он сам».

— Там к тебе, — голос был глухой от волнения, она откашлялась, — иди давай.

— Кто там еще?

Не хватало увидеть кого-нибудь из старого окружения. Столько скандалов было, полиция с собаками, лечение в наркологии. Невыносимая ломка, та вообще занимает отдельное место в ее жизни. Хватит. Поэтому Риту слегка затрясло от страха.

— Там Олег пришел, — громко прошептала мама.

— Какой Олег?

— Какой-какой? Тот самый.

Рита вышла в коридор, готовая убежать обратно в комнату при первой же опасности. У нее под кроватью лежала бита, уже дважды испачканная кровью бывшего «друга». Она не только засветилась по наркоте. У нее еще и «условка» за нанесение тяжких увечий. Но видит Бог, это было необходимо. Сейчас между враждующими сторонами заключено перемирие, но к этому человеку никакого доверия нет.