Леонид Свердлов - Воля богов!

— Вот и молодец, красавчик, — приятным голоском безо всякого акцента сказала Афродита. — Сразу бы так! Пойду прослежу.

И она, изящно покачивая бёдрами, удалилась с фрески.

Протей молча смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, а потом сурово спросил у Исиды:

— Что это значит?

Исида тяжело вздохнула.

— Это значит, — ответила она, — что в Элладе сейчас намечается какая-то очень серьёзная заварушка, и лучше нам в неё не влезать.

— Но греческие боги, надо думать, совсем с ума посходили, если такое допускают и даже поддерживают!

— Именно поэтому нам лучше не связываться.

— Но что я должен делать, если на моих глазах происходит безбожное беззаконие?

Исида вновь тяжело вздохнула и ответила:

— Радоваться, что нас это совершенно не касается.

Вскоре после того, как на корабль вернулась Афродита, пришёл Парис с Еленой и со всеми слугами, кроме моряка, оказавшегося предателем. Взволнованный Эней бросился расспрашивать о том, что с ними произошло. Парис отвечал неохотно и кратко:

— Ничего особенного. Протей хотел отнять у меня Елену. Потом почему-то передумал.

— Протей?

— Да, фараон какой-то. Царь местный.

— Правда? А почему его имя звучит совсем не по-египетски?

— Не знаю. Мне его так называли, возможно, на своём языке они его зовут иначе.

— А я думал, что Протей это такой мудрый и прозорливый морской бог.

— Это точно не он. Тёзка, возможно. Очень умным и прозорливым он мне не показался. Нервный какой-то. Боги не такие — уж я-то их видал.

— Говорят, у египтян боги совсем другие, не как у нас.

— Всё может быть. Хорошо, что я не египтянин. Наши боги определённо более правильные.

Корабль вышел в море сразу, как только на него погрузили все закупленные Еленой товары. Путешественники спешили отплыть, пока фараон не передумал, и, только когда берег скрылся из виду, стали обсуждать, куда плыть дальше. Провианта теперь было достаточно, и Елене захотелось в Сидон. «Финикийцы продают там такие платья!» — говорила она. Никто не стал возражать, и корабль повернул на восток. Свадебное путешествие Париса и Елены продолжалось, и скорое его окончание не предвиделось.

Тем временем вершины Олимпа скрылись за густыми чёрными тучами. Зевс сидел на троне и сверлил взглядом стоящих перед ним Афину и Афродиту. Афродита вела себя со свойственным ей нахальством: глядела уверенно и всем своим видом показывала — что бы сейчас ей ни сказали, у неё найдётся ответ. Афина, напротив, выглядела как школьница в кабинете директора: глаз не поднимала и с видимым усердием отковыривала какое-то пятнышко на своей эгиде.

— Ну? — сурово вопросил Зевс. — Рассказывайте уже, что вы натворили!

Афина невинно пожала плечами, не понимая вопрос, Афродита удивлённо вскинула брови. Раскат грома прогремел в облаках.

— Вот этого только не надо! — повысил голос громовержец. — Они, видите ли, ничего не знают! До меня уже из Египта новости доходят: боги жалуются.

Афродита непринуждённо, как ей самой бы хотелось, но на самом деле нервно расхохоталась:

— Боги! Видели бы вы того бога!

Новый раскат грома заставил её замолчать.

— Ржать в конюшне будешь! — прикрикнул Зевс. — До международного скандала дело дошло, а ей всё хахоньки! Быстро говори, что там за история с Еленой Прекрасной?

— Никакой истории нет, — спокойно ответила Афродита. — Я её обещала в жёны Парису и обещание сдержала. Вот и вся история. Я богиня любви, если кто забыл. Разве я не могу обещать одному смертному любовь другой смертной?

— Можешь. Только почему для этого надо чужих жён-то похищать?

Афродита поджала губы и таким же суровым, как у Зевса, тоном ответила:

— Потому, что я богиня, а слово богини — закон! Или это уже не так?

— Так, — спокойно ответил Зевс. — Только что ж Елена за Менелая вышла, если ты её Парису обещала?

— Я запретила Тиндарею выдавать её замуж, но он ослушался. — Тут Афродита слегка усмехнулась. — Ну, Тиндарей своё за это уже получил.

Зевс сердито побарабанил пальцами по подлокотнику трона:

— Тиндарей человек благочестивый и богобоязненный. Сам бы он никогда против воли богов не пошёл. Кто-то тут сбил его с толку. Афина! Не отворачивайся — я с тобой говорю! Твоя работа?

— Ну моя.

— Ты знала, что Афродита обещала Елену Прекрасную Парису?

— Ну знала.

Очередной раскат грома.

— Так что же ты, дурёха, устроила?!

— Папа! — взвизгнула Афина и расплакалась — таким обидным словом её ещё никогда не обзывали.