Елена Королевская - Взгляд сквозь время

— Ты чего? — недовольно спросила Катя, как только они поехали вниз. — Зачем ты его зовешь? На фига он тебе сдался?

— Да я только спросила, с охраной-то всегда спокойнее.

— Ну а чего ты Ваську своего не позвала? — с нажимом интересовалась Катя.

— Конечно позвала, — отозвалась Татьяна, — но он допоздна работает, а у твоего отпуск.

— Он не мой, — снова поправила подругу Катя.

— Да ладно, твой-твой, видно же, что он втюрился в тебя.

— Слушай, — оборвала ее Катерина, — давай я сама буду решать, кто мой, а кто не мой.

— Да ладно, ладно, не заводись, — примирительно отвечала Таня.

— Пойдем вместе-то, чего до старости будешь вечерами дома сидеть? Там нормально должно быть, вход делают платный, уж совсем полные гопники не придут.

— Да? А сколько стоит вход? — уточнила Катя.

— Рубль, по-моему, — услышала она в ответ.

— Ну рубль можно, — неожиданно для себя самой согласилась Катерина.

— Пойдешь? — не веря своим ушам, обрадовалась подруга.

— Пойду, — подтвердила Катя.

— Класс, класс! — аж запрыгала Таня. — Тогда в шесть я за тобой зайду?! А то я кому ни позвоню, завтра не могут, а одной идти как-то все-таки стремно.

В пятницу, к шести Катя была при полном параде: она надела узкую юбку чуть выше колена, рубашку на выпуск в мелкую клетку и узкий серебряный поясок на талию, на ногах красовались модные тогда лодочки на плоской подошве, волосы девушка накрутила на сахар так, чтобы склеенные локоны красиво обрамляли лицо, и в дополнение накрасила ресницы. Сестренка сидела понурая на скамейке для обуви, ее с собой не брали, как она ни просилась. Пожаловаться ей некому, мама до утра уехала на встречу с подругой — так по крайней мере она сказала. Слушаться, как обычно, надлежало старшую сестру.

Без десяти шесть в дверь позвонили. Катерина крикнула: «Открыто!» — она заранее открыла замок, ожидая подругу. Татьяна не вошла, она впорхнула в их узкий темный коридор, стены которого освещала единственная живая лампочка в люстре. Две остальные перегорели и поменять их было некому. На Тане красиво сидело черное платье в обтяжку из жатой тянущейся ткани с кружевными рукавами, в среднюю сетку черные колготки рябили в глазах, привлекая внимание к ногам, они считались писком моды, а шикарные лакированные туфельки на небольшой шпильке и с бантиком на мыске замыкали ее гардероб — в общем, сплошной заграничный дефицит. Руки Татьяны украшала неделька — тонкие разноцветные пластмассовые браслеты. В ушах блестели цветными стеклышками серьги. Накрасилась Таня тоже по последней моде: черные стрелки обводили глаза, стремясь вытянуть их чуть ли не до уха, поверх стрелок лежали густым слоем сухие тени не меньше трех оттенков, розовые румяна оттеняли скулы, и помада с перламутровым синим оттенком блестела на губах. Волосы девушка распустила и высоко начесала у корней. Пахло от нее как в парфюмерном магазине: одновременно и французскими одолженными у мамы духами, и косметикой, и лаком для волос, но самой ей казалось, что запах от нее божественный. Через плечо висела очаровательная небольшая парчовая сумочка на ремешке-цепочке, из которой Татьяна, сразу же как вошла, достала помаду и пудру и предложила подруге.

— Ничего ж себе! Улет, просто улет! — восхитилась Татьяниным нарядом сестренка.

— Ну что, круто? — вертелась Татьяна. — Круто, да? — На, Катюнь, намажь губы, а то бледная слишком.

— Очень, очень! Прям как из журнала, — похвалила Катерина наряд подруги, взяла из ее руки предложенную косметику и повернулась к зеркалу.

Идти ей сразу как-то расхотелось.

— Да Тань, чего-то я рядом с тобой как простушка деревенская выгляжу, — сказала она, сникнув. — Если там все так разодеты, то я, пожалуй, что и не пойду.

— Да не, ты что, — спохватилась Татьяна, — я сама первый раз так нарядилась. Ну хочешь, я тебе что-нибудь дам, — растерялась она, — ты бы сказала… Да и потом отлично выглядишь, у нас разные стили, а поясок вообще отпад — и талию подчеркивает, и сверкать в отблесках шара будет.

— Да-да, систер, — вступилась за ее наряд и младшая сестренка, — все нормально, у Тани вечерний наряд, а у тебя молодежный, чего ты? Нормально все, сейчас губы подкрасишь, и ва-аще супер, да Тань? — обратилась она за поддержкой.

— Конечно, все супер, ну правда, я же тебе плохого не пожелаю, — как бы с обидой в голосе добавила Таня для пущей убедительности.

Катя накрасила губы, и они в цвет ремешка засветились сине-серебряным светом. Критически оглядела себя еще раз, выдохнула и, как человек, боящийся передумать, буркнула: