Виктор Уманский - Борьба или бегство

* * *

До отъезда оставалось десять дней. Клиенты, не внёсшие предоплату, пропадали один за другим, приводя самые разные причины — или не приводя никаких. Таня не проявляла ни энтузиазма, ни способностей, пытаясь исправить положение. В другой раз это послужило бы причиной выговора, штрафа и немедленной активизации работы, но сейчас я молчал. Мне незачем было портить отношения с Таней: им скоро и так предстояло закончиться. Мне незачем было делать ей выволочку на работе: я и так собирался её уволить.

До недавнего времени у нас оставался первый и единственный подтверждённый клиент — Лёха, но Таня также уговорила поехать свою подругу Свету — ту самую, которая некогда порывалась отправиться с нами в Австрию. В общем и целом компания представлялась мне приемлемой, и я не видел причин суетиться. Ясно, что в коммерческом плане этот проект не сулил прибыли, но деньги — последнее, что меня волновало.

Лёха собирался ехать из Москвы на машине и согласился захватить с собой Свету. Мы же с Таней до Анапы решили долететь, а на машине гонять уже по Абхазии. Света в Абхазию ехать отказалась и собиралась вернуться в Москву на поезде.

* * *

По-прежнему общаясь с Таней весело и непринуждённо, я, тем не менее, уже воспринимал её как врага — вероломного и неуязвимого. Возможность новой измены пугала меня — и тем больше, чем меньше оставалось времени до Анапы. По сложившейся традиции, поездка представлялась мне битвой. И Таня подходила к ней с лучшей диспозицией: она имела на меня влияние, а я на неё — нет. Но у меня ещё оставалось немного времени, чтобы исправить ситуацию.

Таня цепляла меня своей независимостью, отказом подчиняться моим планам — тем же зацепил её саму Ваня. А что если попытаться поменять роли? Соорудить себе бурную личную жизнь — если не в реальности, то хотя бы в глазах Тани? Возможно, она ощутила бы укол ревности, начала бы больше ценить меня. Если же попутно мне удалось бы найти себе другую подружку — я и сам смог бы отвлечься…

Ни сил, ни желания знакомиться у меня не было, но сдаваться было рано. Не сейчас.

Я засел за компьютер, начав переписываться с девушками в «контакте». Это было мне привычно: разговоры постепенно закручивались, и одни отсекались, а другие становились всё интереснее. Спустя несколько дней у меня уже была пара вариантов для встречи. Несмотря на некоторые успехи, я чувствовал себя всё хуже. В Таниных соцсетях каждый день появлялись отчёты: антикафе, бар, ролики. Каждая новая фотография заставляла меня мучительно завидовать и ревновать: Таня была с друзьями, а не со мной. Я изводил себя, пытаясь соответствовать созданному мной же беспечному и насмешливому образу, но будучи не в силах справиться.

* * *

Вечером 23-го июня я встретился с девятнадцатилетней студенткой Ирой. Мы посидели в кафе, где она долго рассказывала мне про свою учебу на юриста. Я кивал, не вслушиваясь, и следил за бликами света на её черных волосах. После ужина я повёл Иру к 20-этажному дому на Таганской, намереваясь залезть на крышу. Ира никогда раньше на крышах не бывала и потому боялась всего подряд: высоты, жильцов, полиции, проводов. Мне пришлось пресечь все возражения: на крышу подняться было необходимо, ведь основной смысл этого свидания заключался в том, чтобы сделать совместное фото. Навесной замок я отжал железным прутом, и по внутренней пожарной лестнице мы поднялись на чердак, где через квадратное окошко выбрались наружу.

Ночная Москва действительно завораживала — не обманул я Иру, заманивая её сюда! Прямо перед нами горела рыжими сполохами наружной иллюминации высотка на Котельнической набережной. Огни водопадом сбегали по её стенам, разбивались о крыши соседних домов, окутывали их своим мерцанием. Справа зияло чёрное пятно — там, на другой стороне реки, раскинулся парк усадьбы без единого фонаря. Летняя ночь была тёплой, и нас обдувал приятный лёгкий ветерок.

— Как же красиво… — прошептала Ира.

Она встала вплотную ко мне, касаясь меня плечом. Конечно, это был намёк, что стоит обнять её. Я вздохнул.

— Давай сделаем селфи, — сказал я, разворачиваясь спиной к краю крыши и вытаскивая телефон.

Для фотографии я всё же обнял Иру, но потом сразу отпустил и отошёл на другой конец крыши. Наверно, Ире было бы обидно узнать, что в тот вечер я практически не думал о ней. С другой стороны, жаловаться ей было не на что: и поужинала за мой счёт, и на крыше побывала. Я включил интернет на телефоне, чтобы отправить Тане фотку, и увидел, что она сама прислала мне какое-то сообщение. Когда я открыл его, меня будто с головы до ног окатили ледяной водой: это была фотография Тани на крыше, причём из одежды на ней были лишь короткие шортики. Голую грудь она прикрывала рукой.