Татьяна Таран - Список мечт. Повести и рассказы

Номер семь — готово.

И всё. Кажется, я выдохлась. Первые пять-семь, Анжела сказала, напишете без проблем. Ну, получилось почти без проблем. До десяти — с натягом. А дальше?

«Выпустите джинна из бутылки!» Так, надо надеть очки с 3D-изображением, повернуть медиану в треугольнике, разорвать холст пополам…

…Нет, всё же где я его могла видеть? Короткий взгляд на соседа справа — нет, не знаю, не помню. Образ, наверное, такой — штампованный, уверенно-самодостаточный. Я много таких успешных на выставках видела: ходят с важными видами, говорят о высоком. Ну что ж, всё у них есть, жизнь удалась, я рада за них.

Вот, как и сосед мой, даже не напрягается. Свой список мечт завуалировал в одну загогулину и что ему Анжела? Зачем он тут вообще? Судя по его виду, все свои мечты он пишет и реализует сам, без помощи психологов.

Впереди восьмой пункт. Ещё один — и пустых строк останется меньше, чем заполненных. Солнце перевалит за Акулину гору.

«Восемь, девять, десять. Восемь, девять, туз…» Заколодило, как Германна.

Пробежала глазами предыдущие семь: ну что это такое, как не стыдно? Сплошное потребительство! Море-пальмы, чай-газон. А поработать, девушка, не желаете? Нет, ну есть же у меня номер два — он о работе, оправдываю сама себя. Ну да — ну да, о работе шеф-редактора. До которой мне — как до Луны.

И что тут долго думать?! Номер восемь сама Анжела и подсказала: не на Луну, так на Камчатку. Попрошусь в командировку с целью изучения культурной среды дальневосточной окраины. Конкурентов среди коллег не будет, не сомневаюсь. А я люблю путешествовать. Вернее, я хотела бы это делать. Но когда, куда, с кем?

У меня была мечта после окончания университета объехать все знаменитые музеи Европы. Ну как искусствоведу не прикоснуться к великим шедеврам, хотя бы взглядом, издалека?

Я мечтала посетить Берлинскую галерею, музей Чюрлёниса в Каунасе, галерею Уффици во Флоренции, Музей Д'Орсэ в Париже и всё-всё, что только можно. Дипломная работа, хотя и была отмечена одной из лучших на курсе, но сделана в теории, по книгам и веб-сайтам. Не всем дано на выходных летать в Париж.

Так, значит, и запишем номер девять: на выходных — в Европу, по музеям. Ну не на этих выходных, конечно. И не на следующих, похоже. Так, когда-нибудь, в моих профессиональных мечтах. Для совмещения теории и практики…

Мой бывший муж ничего не понимал о смешении граней между символизмом и абстракционизмом, о синтезе живописи и музыки в творчестве. Как, собственно, и я — о технологии природных энергоносителей и углеродных материалов. Мы были попутчиками по электричке только до станции метро Комсомольская. А дальше — в разные стороны. Его профессиональные интересы оказались совсем в другой системе координат: командировки в Сибирь, карьерный рост, редкие визиты в Зеленоград.

Наши родители надеялись, что скоро всё наладится, определится наше постоянное местожительство: они поочерёдно занимались с внучкой, пока мы с мужем пробивали «лыжню».

Пять лет после университета ушло на то, чтобы понять: не будет у нас одной колеи. В один совсем не прекрасный день, а вернее, вечер, Сергей позвонил из Нижневартовска и сказал: «Прости, во всём виновата моя работа. Мне было здесь так одиноко и холодно. И я, конечно, негодяй. Развод оформим позже…»

Номер десять, номер десять… Мне надо думать, как жить дальше, как зарабатывать, как дать дочке достойное образование. Мне тридцать лет, мечта стать шеф-редактором прекрасна. А к сорока годам я буду так же, как Светлана Николаевна, тяжёлой поступью пугать корреспондентов? Наверное, без этой строчки в резюме дальше продвинуться не получится: хорошо, пройду и этот путь, а дальше?

Вот интересно, эти пятнадцать желаний, они по времени — как долго исполняются, по одному в год? А очерёдность — по списку или выборочно? Мне на сколько лет вперёд замечтаться можно? Сейчас попробую.

…И тут вхожу я: молода, умна, красива, плечи в струну. Шеренга сидящих на стульях людей наклоняется сначала в сторону двери, из-за которой я появляюсь. По мере моего продвижения по огромному кабинету — как нива гречишного поля в ветреный день — она меняет направление движения вслед за мной. Волна идёт туда — к началу длинного стола, за которым решаются «очень важные вопросы…»

Это я размышляю о том, что кто-то же представляет собой тот самый совет директоров, который рулит всеми процессами в нашей компании. Хотя это — вообще запредельная нереальность для меня. Прямо скажем, наглость.