Валерий Лаврусь - Казбек. Больше, чем горы

Морозным московским утром 1538-го, ещё потемну, нагой и прихрамывающий известный московский юродивый Василий остановился перед иконой Божьей Матери, что на Варварских воротах в Китай-городе. К этой иконе, почитая ее чудотворной, каждодневно во множестве стекался местный и пришлый люд. И сейчас, несмотря на ранний час, уже многие коленопреклонённо просили Богородицу сотворить чудо: заступиться, помочь, излечить, облагодетельствовать и даже наказать. Василий оглядел молящихся, задумчиво поскрёб лысый затылок, взглянул на икону, отыскал подходящий камень, доковылял до него, поднял, попробовал на вес, примерился и с неожиданной силой запустил в чудотворный образ… Хрясть! Вдарило так, что иконная доска с хрустом врезалась в морозную землю. Народ онемел. Как же это? Что же это? В чудотворный образ Богородицы — камнем!

«Да он очумел, никак?!» — первым взвыл очнувшийся крепыш-купец, стоящий рядом с Василием на коленях. Подскочив, он ухватил Василия за бородёнку и с размаху врезал ему в грудь: «Ха!».

«Бей его, христиане!» — взывала вмиг очнувшаяся толпа и бросилась топтать упавшего Василия.

«Поскреби! — фальцетом кричал извивающийся юродивый, прикрывая руками лицо и живот. — Поскреби!»

«Щас мы тя поскребём, чёрт юродивый!» — выла толпа, отплясывая гопак на нём.

«Краски поскреби!» — продолжал взывать Василий.

Мужичок в сером армячишке отвалился от толпы, отряхнулся, подошёл к упавшей иконе, перекрестился, поднял и начал отколупывать краску чёрным твёрдым, как гвоздь, ногтем. Под верхним слоем краски обнаружился второй… Мужичок поднажал… Отколупывался верхний слой неохотно, обламываясь мелкими кусками. Юродивого тем временем продолжали топтать. Но вдруг слой треснул, поддался и сошёл пластом. Мужичок секунду ошарашенно взирал на икону, а потом взвыл, бросил наземь, закрестился, заплевался… «Адописная!» — выкрикнула у него за плечом баба. Толпа тут же унялась, бросила Василия и повернулась к бабе. А та не в силах повторить вырвавшееся, только тыкала пальцем в икону на земле. На ней под облупившимся слоем краски отчётливо проступила «дьявольская харя». «Ишь ты…» — купчина подошёл, наклонился, хотел было поднять, но только плюнул, развернулся и пошёл, расталкивая толпу, поднимать избитого юродивого.

«Ты это… — подал он руку, — ты прости… Кабы знать… Знать бы кабы… Слышь? Прости!»

Василий поднялся, приняв руку, утёр разбитый нос и, ни слова не говоря, захромал в сторону Кремля… Государю ещё надо кой-чего сказать, а то ишь… удумал…

«Святой… Как есть, истинный святой!» — баба, перекрестившись, поклонилась Василию вслед.

«И то правда! — купчина тоже осенил себя крестом. — Только чего он? Сказать не мог?» — и, махнув рукой, развернулся и зашагал от ворот.

«Ага, а ты бы поверил?! Поверил бы, да?!» — вслед кричала баба…

Тот странный юродивый был не кто иной, как Василий Блаженный, один из наиболее почитаемых и любимых святых на Руси (самый известный храм России его имени). Вообще, в Русской православной церкви, а теперь я знаю, и в Грузинской, любят этот особый лик святых: юродивых, или, как их ещё называют, блаженных; подвижников, добровольно принявших на себя образ безумных странников-аскетов, в юродстве своём обличающих и бичующих грехи людские.

И спустя четыре века 1 мая 1965 года другой юродивый, Гавриил, поджёг огромный, двенадцатиметровый портрет Ленина, который вывесили на здании Верховного Совета в Тбилиси в честь и по случаю празднества Дня международной солидарности трудящихся. Облил керосином, чиркнул спичкой и… И толпа, взвыв, снова била.

Арестованный по статье 70-й «за антисоветскую пропаганду» на допросе в следственном отделении КГБ Габриэли, шлепая разбитыми губами, отвечал твёрдо: «Сделал, потому что нельзя боготворить человека. Там, на месте портрета Ленина, должно висеть Распятие! Зачем вы пишете: „Слава Ленину“? Слава не нужна человеку. Надо писать: „Слава Господу Иисусу Христу“». На допросе присутствовал тогдашний первый заместитель Министра охраны общественного порядка Грузинской ССР Эдуард Шеварднадзе. Не государь, конечно, и не Кремль, но в будущем (когда уже можно будет обливать памятники Ленину краской и сносить их, сдёргивая стальными тросами за шею) второй президент Грузии. А тогда… Говорят, юродивый предсказал будущее Эдуарду Амвросиевичу, и тот, сжалившись, отправил Габриэли в психушку. Пожалел, ага…

Из истории болезни: