Надежда Днепровская - Визави французского агента

— Это она.

— Не богохульствуй — это Богородица.

— Посмотри, она так же светится.

— Нет, ты точно чокнулся! Может, она из КГБ?

— Ты что? Она же художник! Только… как же я смогу с ней встречаться? Ведь ее тут же завербуют?

— Мон дьё! Наконец-то ты сказал что-то разумное!

— Но как же быть? Я не могу с ней не встречаться! Я умру!

— Не драматизируй. Придумаем что-нибудь!

— Я ничего не могу придумать!

— Да ладно, возьми себя в руки! Совсем мозги отшибло! Когда мы сюда приехали, к тебе клеилась Света — студентка, помнишь?

Марсель посмотрел на Бернара отсутствующим взглядом, потом в глазах у него забрезжило понимание.

— Ну, вспомнил? Так вот, тебе надо с ней теснее общаться, чтобы ребята из КГБ могли тебя контролировать.

— Она такая скучная, ее интересуют только тряпки и косметика.

— Но это нормально для женщин!

— Видно, придется…

Когда Марсель познакомил Надежду со своими друзьями, Бернар пытался понять, что в этой девчонке такого, что свело с ума его друга.

Свеженькое личико, фигура мальчишеская — широкие плечи, маленькая попка…

Она всегда была приветливой, покоряя всех своей улыбкой. Ее лицо было как открытая книга, ее чувства мгновенно на нем отражались…

Марселю пришлось встречаться с Надеждой большей частью в общественных местах, в кино, в компаниях, а когда она научилась ездить верхом, то на тренировках в манеже.

Это было самое прекрасное время для Марселя, он был счастлив.

Шарикоподшипниковская, Автозаводская, Велозаводская улица, и среди этих технических названий вдруг Пересветов переулок. Там, на территории завода «Динамо», стояла обезглавленная церковь Рождества Богородицы, в которой находились могилы героев Куликовской битвы, богатырей Пересвета и Осляби. Их надгробия использовались для платформы мощного электромотора. Вокруг находились и другие заводы, о назначении которых говорили названия улиц. Это был рабочий район, там, среди деревянных бараков, и прошло мое детство.

Виталий, молодой рабочий ювелирной фабрики, познакомился с Верочкой, специалистом по драгоценным металлам, когда она зашла в цех с какой-то проверкой. Он влюбился в сероглазую красавицу с вьющимися золотыми волосами с первого взгляда и начал ухаживать за ней, дарил цветы, водил в кино, рассказывал забавные истории. Он был симпатичным, веселым и щедрым парнем. В 1952 году они поженились. Свадьбу справили в мастерской знакомого скульптора. С жильем было плохо, но молодоженам вскоре выделили шестиметровую комнату в коммунальной квартире. Это был двухэтажный ветхий дом, мы жили на втором этаже.

Я рассказывала Марселю о своей жизни, он слушал так, будто узнавал что-то совсем экзотическое.

— Мне было четыре года. Проснувшись утром, я с изумлением увидела папу, который улыбался мне с гардероба, а я в это время лежала на раздвинутом обеденном столе, почему-то мне там устроили постель. Папа сказал, что они с мамой поссорились.

Когда мне исполнилось шесть лет, родители развелись, чтобы улучшить жилплощадь, но потом так и не сошлись.

— А зачем разводиться, чтобы улучшить свое жилье?

— Но ведь каждому тогда полагается отдельная комната! Дом, в котором мы жили, должны были снести, и жильцов расселяли.

— А почему они не сошлись обратно? — удивлялся Марсель.

— Отец почувствовал себя свободным, и оказалось, что у него есть другая женщина.

Помню, как-то вечером мама позвала меня, прижала к себе и сказала:

— Попроси папу, чтобы он не уходил от нас!

Я подошла к нему и повторила мамины слова:

— Папа, не уходи от нас, — не вполне понимая, что это означает. А папа начал объяснять, поглядывая на заплаканную маму:

— Я буду приходить к вам в гости, обязательно! Понимаешь, Надюшка, я встретил другую женщину, у нее скоро родится ребенок, и ей надо помочь. Жалко мне ее, — оправдывался он передо мной. А я, видя, как расстроена мама, просто повторяла снова и снова:

— Не уходи от нас…

Но он ушел… потом новая жена устроила его на теплоход, который ходил по Волге. Она сама работала там аккордеонистом, теперь стала работать со своим мужем. Рутинную работу на ювелирной фабрике папа бросил. Там гнали план и делали простенькие изделия, а душа художника просила творчества. Массовик-затейник — так называлась его новая работа. Зарплата была шестьдесят рублей в месяц, зато он ходил по Волге «на всем готовом» и развлекал людей.