Вильям Козлов - Дети ада

— Забудьте и дорогу сюда, — сквозь сжатые зубы, блестя гневными зеленоватыми глазами, негромко проговорил им Иван. — В следующий раз так отделаю, что и родная мать не узнает! Усекли?!

Парни, озираясь на него, проворно заскользили вниз по серым ступенькам...

Потом они подожгли газеты в его почтовом ящике, но больше их Аня в подъезде не видела. Перестали ходить эти, появились другие: жильцы звонили в жилищную контору, в милицию — бомжи и хулиганье стали забираться на чердаки и там развлекаться. Рогожин еще несколько раз выставлял шпану из их подъезда, но проходило немного времени и снова на лестничных площадках гремела музыка, плавал сигаретный дым, звенели бутылки. Юнцы почему-то полюбили их дальний подъезд — все остальные парадные были заперты и чтобы попасть в квартиру, нужно было иметь ключ или нажимать на кнопки домофона, а в их парадной все время разбивали дверь, калечили домофон.

Аня стала первой здороваться с Рогожиным, он рассеянно кивал, но внимания на нее не обращал, хотя все говорили, что она симпатичная и с каждым годом все больше хорошеет. Впрочем, это замечают не соседи, а другие... Невнимание к ней Ивана злило девушку, она же видела, что на нее оглядываются незнакомые мужчины, только улыбнись и тут же подскочат, завяжут знакомство, а этот... зеленоглазый сосед проходит мимо и не замечает. Были у Ани знакомые парни и в школе и в доме, в котором она родилась и выросла, некоторые ее школьные подружки отдались мальчишкам еще в восьмом-девятом классе просто так, ради любопытства. Насмотрелись порнографических фильмов и решили тоже попробовать. О сексе стали много говорить и писать. Ане все это было глубоко отвратительно, первый же увиденный в видеосалоне фильм, где двое волосатых мужчин обрабатывали блондинку, вызвал у нее совершенно обратную реакцию — ее чуть не вытошнило. Она тихонько выбралась из битком набитого мальчишками и девчонками полуподвального помещения и ушла домой. То, что она читала в классических романах и вдруг увидела на экране было настолько противоречивым, отвратительным... Голый секс и любовь — это совершенно разные понятия. Ей не верилось, что подружки говорят правду, когда с восторгом рассказывали, что их «заводило» увиденное на экране. Как может «заводить» — слово-то какое-то странное! — грязь и механическая физиология? У нее точно такое же чувство вызывали собачьи свадьбы. Она стала сторониться распущенных школьных компаний и сексуально озабоченных девчонок. Они просто были ей противны. Прокуренные насквозь, непричесанные, дурно пахнущие сверстники вызывали у нее отвращение. Над ней в школе подсмеивались, называли «старомодной комсомолочкой». В отличие от одноклассников, она не выбросила в отхожее место комсомольский билет. Не то чтобы она сокрушалась о роспуске этой многомиллионной молодежной организации, просто посчитала подобный «сортирный протест» глупостью. Билет есть не просил, пусть себе лежит дома.

Иван Рогожин не походил ни на кого из ее знакомых: модно одетый, но без крикливости, стройный, подтянутый, добродушный и вместе с тем неприступный, он будто был из другого мира, где нет грязи, мата, пьянства и тем не менее впервые он с. ней заговорил будучи сильно выпившим. Случилось это два года назад, когда от него ушла жена. С тем самым высоким, длиннолицым в кожаном пиджаке...

Он был в отлучке, когда тот подъехал к их парадной на серебристом «форде», и они с женой Рогожина погрузили в него сумки, чемоданы, коробки, огромный полиэтиленовый пакет с зимней одеждой и навсегда покинули этот старинный дом на улице Пестеля. Именно так подумала в тот теплый осенний день Аня Журавлева, вернувшись из школы. От таких мужчин как Иван Рогожин нормальные женщины не уходят, а уж если так случилось, то исчезают навсегда, потому что он не простит такого предательства. Она жалела соседа, но в душе была довольна таким исходом. Аня принадлежала к тому типу людей, которые верят в судьбу, предзнаменования и принимают жизнь с философским терпением. Она любила Ивана, но ей и в голову не приходило, что нужно как-то дать ему понять это. Любовь пришла сама, поселилась в ней и не собиралась уходить. Не было дня, чтобы девушка не думала о нем, единственном. И вот он остался один. Выходит, судьба сама пошла Ане навстречу: избавила любимого человека от недостойной подруги жизни. Аня понимала, что жена изменяет Ивану, но ей и в голову не пришло как-то дать знать ему об этом. Ее любовь была чиста и возвышенна. Помнится в тот день, когда серебристый «форд» отчалил с их двора, она пошла в Спасо-Преображенский собор и долго там простояла перед амвоном, с которого священник читал проповедь. В слова она не вникала, но на душе было хорошо и светло. Аня не сомневалась, что будет верной женой Ивану, она не сомневалась и в том, что рано или поздно ее любовь сама пробьет броню его равнодушия... И вот, кажется, наступил этот так долго и терпеливо ожидаемый ею момент.