Вильям Козлов - Дети ада

— Вы на что-то наконец решились? — спросил он, когда они уселись за стол на кухне. Иван хотел все на подносе отнести в комнату, но она сказала, что здесь уютнее и все под рукой. В этом смысле все женщины одинаковы: Лола любила сидеть на кухне и Аня... Позвонить в роддом? Ладно, попозже, после того как отвезет Натали в Комарово. Значит, верный путь избрал он к сердцу молодой женщины... Оценит ли Дегтярев новый опыт его деятельности частного детектива? До сих пор он занимался расследованием краж, преступлений, ну пришлось последить за Болтуновым- Тухлым, женой Станислава Нильского. Как они там в Дюссельдорфе? Миша Бронх вынужден был взять его вместе с Соней Лепехиной, как бесплатное приложение. Не захотела красотка расставаться с красавчиком мужем. Выбрала любовь втроем, как распутная Лиля Брик, уложившая в постель с собой и мужем еще и Маяковского...

На его вопрос Натали не ответила: она пила чай из небольшой чашки, хрустела пересохшей соломкой, печенья Иван не нашел, а от закусок она отказалась, сказала, что в театре перекусила. Иногда она бросала задумчивые взгляды на Рогожина, сидящего напротив. Места ему между столом с мраморной столешницей и стеной было маловато, длинные ноги в серых кроссовках вытянулись до середины небольшой кухни. Он пил кофе со сгущенкой. Мелькнула мысль выпить рюмку, но он ее отогнал. Выпивший, он никогда за руль не сядет. Это закон. Во взгляде Натали были любопытство и ожидание.

Чтобы не молчать, он рассказал ей про вчерашний случай у магазина на Литейном. В Петербурге появились собаки-нищие. Они бродили у продовольственных магазинов, заглядывали покупателям в глаза, явно вымаливая подачку, но в большинстве своем люди озадаченно проходили мимо. Один белый шпиц стоял у ступенек на задних лапах, умильно глядя прохожим в глаза. Это что-то новое: нищих собак Иван раньше не видел. У помоек и мусорных баков встречал не раз, а вот у магазинов впервые. Какой-то подвыпивший громогласный усач в спортивном костюме «адидас» только что купил килограмм сосисок и когда увидел стоящего на задних лапах шпица, достал одну и протянул. Шпиц ловко схватил ее и в мгновение ока проглотил. Тут подошел второй лохматый пес с несчастными голодными глазами и тоже уставился на парня. Он стоять на задних лапах не был обучен и всю свою энергию вложил во взгляд желтых глаз. Парень и ему бросил красноватую сосиску, но тут сорвался с места нищий, стоявший неподалеку, и первым схватил сосиску. Расстроенный пес сгоряча цапнул его за ногу. Парень хохотал на всю улицу, хлопал себя по толстым ляжкам, а нищий не хуже собаки прямо на месте расправился с сосиской даже без хлеба.

— Вот она — нищая, голодная Россия! — сквозь смех, проговорил парень. — Перемешалось все: собаки как люди, а люди, как собаки!..

Иван, наблюдавший всю эту безобразную сцену, не выдержал, подошел к парню и сквозь зубы, бросил:

— Вали отсюда, благодетель! Вместе со своими сосисками!

Усач было встрепенулся, но очевидно, прочтя в глазах Рогожина нечто тревожное, хлопнул себя капроновой сумкой по ляжке и размашисто зашагал к Невскому!

— Какой ужас! — покачала головой Натали. — Надо отдать должное Андрею — он меня оберегал от такой прозы жизни.

— Сдается мне, что он вас по-настоящему любит, — сказал Иван.

— А я вам нравлюсь? — Она и раньше спрашивала, но на этот раз ее слова прозвучали как-то по особенному.

— Нравитесь, — честно признался он.

— Вы мне, Иван, с первого раза понравились, когда я вас увидела в Комарово. Может, потому что вы — единственный, кто не смотрел на меня воловьими глазами... Ну вы понимаете, как смотрят мужчины на лакомый кусочек...

— Я отметил про себя, что вы красивы, а что еще я должен был делать? Вы принадлежали Глобову, мне и в голову не могло прийти отбить вас у него.

— Потому что это Глобов?

— Прийти в дом к хозяину и, как вы говорите, смотреть воловьими глазами на его женщину... Это непорядочно.

— В каком мире вы живете, Иван?

— Хотите честно, Натали? Лучше Андрея Семеновича вы вряд ли кого найдете.

— Я никого не ищу — меня сами находят, Ванечка!

— Он неплохой человек, видный мужчина. О других его достоинствах я уж не говорю...

— И вам так не терпится передать меня Андрею?

— Решать вам, Наташа, — сказал он. Натали называть ее ему не хотелось — в этом было что-то нарочитое. Лиза Ногина упорно настаивала, чтобы ее величали Лолой, Наташа почему-то предпочитает, чтобы ее называли Натали. Радио и телевидение так настырно пропагандируют все иностранное, что скоро совсем истинно русского духа не останется в России. Как еще Ане не пришло в голову называться Антуанеттой...