Вильям Козлов - Дети ада

Иван понял, что в современном бизнесе, где рынок планомерно захватывают в стране иностранцы и все более властвует доллар, нужно знать английский язык хотя бы. Отныне с собой в командировки он возил самоучитель английского языка. Бобровников тоже штудирует учебники. Он и Ивану подарил один экземпляр, а когда в очередной раз поехал к Уильяму Вильсону, то прошел в Лондоне курс по изучению английского языка у знаменитого гипнотизера. Заплатил кругленькую сумму, а язык так и не выучил во сне. И там оказывается хватает шарлатанов!..

— Ты знаешь, что меня удивляет, — говорила Лола. — Кассеты берут совсем молоденькие мальчики... И все больше про секс. Ну еще боевики, фантастику. Я все думаю: откуда у них видеотехника? Это же дорогое удовольствие! И одеты во все модное. Многие, Жан...

— Иван, — мягко поправил он.

— ...жалуются на жизнь, нищету, вон показывают по телевидению самоубийц, а немало и таких, кому сейчас живется в сто раз лучше, чем раньше.

— Например, тебе.

— Я на жизнь не жалуюсь, миленький. Что я видела в горкоме комсомола? Сытые рожи молодых откормленных как на убой начальников. Каждый норовил задаром затащить в постель и еще делал вид, что осчастливил тебя... Особенно эти... жеребцы из Москвы, ну цековская шушера... И платили мне гроши. Я на прокате кассет зарабатываю столько за неделю, сколько там не зарабатывала за два месяца. И не надо пальцы отбивать на машинке.

— Мне трудно привыкать ко всему, что творится вокруг, — признался Иван. — Что-то во всем ненормальное, в газетах пишут, мол, переходный период, но вылезем ли мы, Лолочка, из этой вонючей ямы? Я не о себе и тебе — о миллионах людей, что нас окружают. Посмотри повнимательнее на стариков, пенсионеров, просто рабочих, как они смотрят на богатых, модно одетых, разъезжающих на иностранных машинах? Скоро тем без телохранителей и носа будет не высунуть на улицы... У нас ведь по свойственной нам серости и бескультурию перенимают у Запада в первую очередь все самое плохое, отвратительное.

— Ванюша, ты меня утомил, — с женской непоследовательностью укорила его Лола, хотя сама начала этот бесконечный разговор. — Расскажи лучше, что носят летом немецкие модницы?

— Они одеваются куда более проще, чем наши девушки, — ответил Иван. Он видел в Берлине и Мюнхене немок в майках, шортах и даже шлепанцах на босу ногу.

— Ваньчик, ты меня там вспоминал?

— Ты всегда, дорогая, со мной, — в тон ей ответил он. Лола иронию редко улавливала. Она вообще слышала и усваивала лишь то, что ей нравилось.

— Я позавчера ночью вдруг проснулась — ты рядом со мной...

— Я ли? — улыбнулся он. О легкомысленности своей подружки он знал, но ревности не испытывал, что ее иногда задевало.

— И я долго не могла, цыпленочек, заснуть: закрою глаза — и ты снова рядом, такой страстный, горячий... Протяну руку — пусто.

— Ты мне тоже иногда снишься, — сказал он.

Лола с аппетитом уплетала привезенные деликатесы, не чокаясь, пила все еще пузырившееся шампанское, а Иван подумывал не пора ли ее отправлять в ванну и разбирать постель. У него была не очень широкая деревянная кровать, на которую со стены спускался красный ковер ручной работы. Постельные принадлежности хранились в одном из нижних отделений темно-вишневой стенки, занимавшей всю стену двадцатиметровой комнаты с двумя окнами. Одно окно было и дверью на балкон. Напротив столик с телевизором и видеомагнитофоном. Здесь же в специальном отделении видеокассеты. Телевизор Иван предпочитал смотреть полулежа на кровати. Во второй комнате тоже одна стена была занята полками с книгами, у окна — письменный стол с бронзовой лампой. Ближе к окну покупной верстак с тисками и электрическим наждаком. Иван сам все дома ремонтировал от выключателей до водопроводных кранов и унитаза. И вообще любил повозиться с бытовым прибором или механизмом. Замки в двери он тоже сам врезал, правда, самые примитивные. Пробовал ремонтировать электронные часы и магнитофон, но тут ничего не получилось. Не хватало навыков и знаний по электронике.

Болтовня Лолы быстро утомляла его, но не стоило женщину сердить: Лола полагала, что прежде чем улечься в постель, нужно посидеть за столом, выпить, поговорить, в общем, настроиться... Но что же делать, если он, Иван, быстрее настраивается?

Наконец она сжалилась и, вытерев большой губастый рот бумажной салфеткой, снисходительно заметила:

— Я вижу, тебе, пупсичек, невмоготу. Что же там в Фатерланде молоденькую фрау не соблазнил? Такой видный, симпатичный, мужественный. Немки должны были падать перед тобой! — она хихикнула и, играя выпуклым пышным задом, отправилась в большую комнату раздеться перед огромным старинным зеркалом в резной деревянной раме. Обязательно повертится обнаженная, погладит себя по бедрам, изогнется так, чтобы полюбоваться задом. Лола знала, что попка у нее отменная и редкий мужчина не оглянется ей вслед. А при хорошем заде, как правило и ноги приличные: полные, ровные, будто налитые. .Как только она проплыла по коридору в ванную, Иван быстро расстелил постель, убавил звук на проигрывателе. Хор был великолепен, потом он его еще раз прослушает. Он тоже сходил в ванную, умылся, пустил на грудь облачко из дезодоранта. В овальном зеркале мельком увидел свою довольную физиономию с серо-зелеными глазами, на щеках и подбородке появилась сизость. Короткие русые волосы спускались на выпуклый лоб. Он брился электрической бритвой «Филипс» и как бы чисто она не стригла, к вечеру появлялась шероховатость, но другие бритвы он не признавал: намаялся с примитивным станком-скребком в армии, до сих пор неприятно вспоминать.