Татьяна Лебедева - Бандеровка

Он натянул его себе на голову и побежал прочь. В то же самое время что-то ледяное обожгло Богдане голову и спину. Холодная капля потекла за шиворот. Богдана вскочила. Кто-то схватил ее в охапку и потянул назад, к сцене. «Уходим!» — кричали ей на ухо. Она обернулась. Из огромного шланга вода под напором била по горящим шинам, по черным бегущим людям и превращалась в грязный хрустящий лед под ногами. Огромная ручища пригнула ей голову, закрыла полой тяжелой куртки и потащила. Богдана ничего не видела. Как в бреду, она бежала, потом упала на острые камни и стерла себе руки и колени. Когда подняла голову, то увидела, как ее спасителю в шею ударила резиновая пуля. Он схватился за горло и с силой пытался продохнуть, хрипя и беспомощно глотая ртом воздух. Богдана закричала от бессилия и ужаса. Крика своего она не услышала, он потонул в реве тысяч таких же криков и в грохоте выстрелов.

Саша вернулся в Михайловский собор за следующей партией респираторов. Богданы там уже не было. Он позвонил ей, но связь «лежала». По всей видимости, ее отключили специально. Саша принялся расспрашивать, кто и где видел Богдану в последний раз. Он показывал ее фото на телефоне, но люди вокруг были настолько уставшими и занятыми своим делом, что никто не запомнил одну из тысяч проходивших мимо девушек.

— Уже десятки пропавших, а скоро будут и сотни, — ответил ему прыщавый студент-медик с не по-юношески серьезным взглядом.

Женщина, выдававшая респираторы, сказала, что вроде бы эта девушка подходила к ней.

— У нее еще такие розовые пушистые варежки?

— Да-да, это она!

— Взяла маски и понесла их на Майдан.

Это было так похоже на нее: полезть в самое пекло! У Саши запульсировало в ушах. Только что он видел там, за баррикадами, смерть и ничем не сдерживаемую человеческую агрессию. Неуправляемая ярость не разбирала правых и виноватых, она сметала все на своем пути и калечила людей направо и налево. Только бы не было поздно!

— Эй, если ты туда, возьми с собой еще маски! — крикнула ему женщина.

Но он уже ничего не слышал, среди людей глаза искали только ее! Саша с трудом пробирался сквозь толпу отступающих бойцов. Они отходили, прятались за мешками с песком и снегом, перегруппировывались — и снова шли в наступление. У них были картонные щиты, пращи с камнями и палки. «И так они — против армии?» — думал Саша. Его поймал за руку командир сотни.

— Не лезь раньше времени! Слушай команды!

— У меня там девушка, мне надо ее найти.

— С Институтской работает снайпер! Высунешься — тебе конец!

Саша всматривался в лица, но в черных тенях от всполохов пламени и в пелене от дымовых гранат рассмотреть что-то было трудно. Он перебегал от укрытия к укрытию. За какой-то железной бочкой парень, не спрашивая, нахлобучил ему на голову каску. Многие были в крови. Три раза Саша пересекся с одним медиком, который вытаскивал раненых. Во взгляде у него было спокойствие.

Саша был уже на другой стороне Майдана, когда увидел отступающих мокрых бойцов. С их одежды лилась вода, на волосах застыли ледяные сосульки. В горячке они еще не чувствовали холода, хотя одежда уже задубела на морозе. Впереди дымились потушенные баррикады.

В этот момент Саша услышал крик о помощи. Он огляделся. Совсем молоденький мальчик в пестрой сноубордистской куртке лежал навзничь за грудой камней. Он тихо плакал. У него была прострелена нога.

— Брат, тебя сейчас заберут врачи. Все будет хорошо!

— У меня очень горячо в ноге! Я не могу встать.

— Откуда ты?

— Из Киева.

— Ты сегодня уже будешь дома, примешь ванну и заснешь в постели.

— Я боюсь, сюда не доходят медики, — глаза у него были серые, детские.

— У тебя есть чем укрыться?

— Вон там щит.

Саша взвалил его себе на спину, прикрыл щитом и короткими перебежками между укрытиями потащил к Дому профсоюзов. На полпути его остановили медики. Дом профсоюзов горел. На большом черном здании плясали оранжевые квадратики окон, зловещими розовыми отблесками отражаясь на огромном экране, установленном на стене. Экран плавился и постепенно темнел, а огонь разгорался лишь сильнее, захватывая новые этажи.

— Там раненые! — говорили медики. — Мы не успеваем всех вынести с верхних этажей. Там десятки человек! Нам нужна помощь.

Саша побежал к Дому профсоюзов. Он видел, как из окна на шестом этаже посыпалось стекло. Потом в окне появилась фигура мужчины. Он забрался на внешнюю сторону подоконника и так стоял, держась за стену. Кто-то схватил обгоревшую палатку. Саша помог развернуть ее, и палатку натянули, как батут.