Таня Д Дэвис - Полёт фантазии, фантазии в полёте

Дело в том, что она намеренно изменила две последние цифры, создав тем самым небольшое препятствие, которое, по ее мнению, для действительно любящего человека вовсе и не препятствие, а так — небольшая уловка, проверка на прочность чувств и серьезность намерений. Таня рассуждала так: если Дэвид ее действительно любит и хочет быть с ней forever, то, конечно же, он легко найдет выход — свяжется с Джуди, которая знает все Танины контакты и даст ему верные номера. Если нет, то неверные цифры сами избавят Дэвида от болезненных объяснений по телефону в случае, если он передумает. Пусть все будет, как будет, ведь все происходит так, как и должно произойти, и это надо просто принять, как замечательно выразил в своей волшебной фантазии гениальный Моцарт.

Дэвид поднялся в кафе и стал смотреть на улетающие самолеты, пытаясь вычислить, какой из них уносит его Таню в Москву. Время как будто остановилось, ему показалось, что прошло всего полчаса, но оказалось — целых два. Теперь ему даже не нужно было уезжать из Хитроу, потому что совсем скоро приземлится рейс, которым Джейн прилетала из Парижа. Он ей, конечно, все расскажет, только не сейчас, а позже, после того, как получит российскую визу и договорится с Таней о встрече в Москве.

Обе свадьбы состоялись в назначенное время: Дэвида — в Торки в субботу 8 октября, Танина — в Италии на Сардинии 15 октября. Жизнь обоих вернулась в привычное русло, и постепенно события теплого сентябрьского weekend’а 2005 года теряли свои реальные очертания, превращаясь то ли в «светлопечальное» воспоминание, то ли в прозрачную фантазию ре минор. Ведь мозг человека не различает четкой границы между воспоминанием о реальных событиях и плодами нашего воображения.

Как юридический консультант компании «Ernest&Young» Дэвид довольно часто ездил в Москву, Джейн доросла до заместителя главного редактора модного журнала и активно колесила по свету. Детей у них не случилось, и мечта Дэвида о дочке с каштановыми волосами и пшеничными прядями так и осталась нереализованной. С годами они смирились с положением childless и даже сумели превратить его в более привлекательный статус childfree.

Вот и сейчас, 10 января 2016 года, Дэвид летел в Москву проводить семинар по юридическим вопросам для российских банковских менеджеров. Командировку организовывал московский офис «Ernest&Young» и организовал плохо: вместо привычного бизнес класса «British Airways» ему пришлось лететь «Аэрофлотом» эконом. Конечно, московские сотрудники перед ним извинились и сказали, что из-за сжатых сроков они не смогли взять другой билет, потому что это как раз время возвращения россиян с новогодних каникул (а многие состоятельные русские проводят их именно в Лондоне), и все давно раскуплено.

Дэвид смог убедиться в этом сам, как только сел в самолет, который был забит под завязку, причем детьми примерно от 10 до 17 лет. Сразу несколько групп российских школьников возвращались с новогодних каникул, проведенных в языковых школах Англии, — достаточно востребованный тур среди русских. Дети вели себя как все дети: бегали по проходу, кричали, приставали друг к другу, удивительно было то, что стюардессы даже не пытались их приструнить, видимо, привыкли к таким «каникулярным» рейсам. Дэвид сидел во втором ряду у окна, рядом сидели две девчонки лет 10—11, которые все время болтали и смеялись, что не давало ему никакой возможности ни сосредоточиться на материалах семинара, ни просто отдохнуть. После ланча его соседки ушли к друзьям в хвост самолета, а их места заняли две другие девочки, которые сразу уткнулись в свои смартфоны. Дэвид обрадовался, что наконец-то можно будет посидеть спокойно и, устраиваясь поудобнее, чтобы вздремнуть, невольно бросил взгляд на свою новую соседку. Сон тотчас как рукой сняло.

Волосы, боже, рассыпавшиеся по плечам волосы девочки были точь-в-точь как у его сестер — каштановые с пшеничными прядями, наследственный признак всех женщин рода Баркли. И лицо, лицо у нее — как у Белоснежки, то есть как у Тани, такие же мягкие черты, та же линия губ, такой же разрез глаз, только глаза, глаза не карие, как у Тани, а чисто серые, как у него, такой редкий чистый серый цвет без примесей других оттенков.

Уловив на себе пристальный взгляд соседа, девочка улыбнулась, сняла наушники и спросила на хорошем английском:

— Is anything the matter?

Звук ее голоса, так похожего на давно забытый голос Тани, еще больше убедил Дэвида в том, что он и эта русская девочка «одной крови». Неужели? Нет, этого просто не может быть. А вдруг? И чтобы прояснить свои сомнения, он начал осторожную беседу.