Таня Д Дэвис - Полёт фантазии, фантазии в полёте

— Ну как, сначала мы объясним своим… твоему жениху и моей невесте, что вот так все получилось, потом… потом будем жить долго и счастливо.

— Хорошо, — наконец согласилась Таня. — Только давай поступим так. Если уж рубить концы, то честно и грамотно. Ведь наши (тут Таня чуть замешкалась, сомневаясь, какое слово по-английски лучше употребить, наконец выбрала нейтральное «partners») партнеры — хорошие люди, и было бы неправильно их обманывать. Даже короткое время. Вот что я скажу Владу, если останусь с тобой еще на какое-то время? Соврать, что дела какие-то? Во-первых, он сразу определит по моему голосу, что что-то не так, во-вторых, если сказать правду, то по телефону такие вещи не сообщают. Согласен?

Дэвид кивнул.

— Поэтому, — продолжила Таня, — я улечу в Москву сегодня, как и планировалось, и уже на месте скажу Владу, что да как. Влюбилась по уши, встретила свою половинку, страсть неземная, в общем, сам все знаешь. Ты здесь разберешься со своей подругой (Таня намеренно сказала «girlfriend», а не «bride», подсознательно желая увеличить дистанцию между Дэвидом и его невестой), и… и если ты меня действительно любишь, то прилетишь в Москву, и мы вместе поговорим с Владом, потому что он никогда меня не отпустит, не зная с кем. Он такой.

На самом деле Тане прекрасно знала, как Влад может убеждать и уговаривать, и просто боялась, что одна не сможет противостоять его натиску. Дэвид тоже понимал, что Таня права, и нужно все сделать именно так, как она предлагает, но ему так не хотелось ее отпускать, тем более, что между ними все еще так хрупко, вдруг этот ее русский жених настоит на свадьбе и не отпустит Таню. Поэтому он сделал еще одну попытку.

— Хорошо, согласен. Только если ты меня действительно любишь, то давай я полечу в Москву с тобой. Взять билет на ближайшие рейсы — не проблема.

— Взять билет, конечно, не проблема, а виза? Чтобы ее получить нужно время. Кроме того, как же твоя невеста? Ведь она прилетает, кажется, сегодня, ты ей по телефону из Москвы все объяснять собираешься?

Все верно, придется действовать так, как предлагает Таня, других вариантов нет.

Дэвид отвез Таню в гостиницу «Grange Park Hotel» и поднялся с ней в номер, чтобы помочь отнести вещи в машину. Присев на диван, он молча смотрел, как Таня собирает чемодан, складывая все ловко и аккуратно, по порядку. «А Джейн, собираясь уезжать, всегда торопится и бросает вещи без разбору», — невольно отметил Дэвид.

— Ну вот, кажется все, даже зубную щетку не забыла, как это обычно со мной бывает, — сказала Таня, оглядев пустые шкафчики. — Теперь по русскому обычаю надо присесть перед дорогой.

— Это зачем? Что за обычай такой? — спросил Дэвид.

— Чтобы дорога была легкой и приятной и ничего с тобой не случилось. Просто сядь и пожелай мне счастливого пути, думай о хорошем.

Она села рядом с Дэвидом, но думать о хорошем почему-то не получалось, в висках все настойчивее стучал болезненный вопрос: что же теперь со всеми нами будет? Если получится все, как мы с Дэвидом решили, то больно будет его невесте и Владу, если останусь с Владом, то как я смогу после всего с ним быть, как ни верти — всем плохо, все несчастны. Что же я натворила. Все из-за Моцарта, из-за этой «Фантазии ре минор». Пытаясь сдержать слезы, Таня задрала голову вверх, чтобы они не выкатывались из глаз, но бесполезно.

— Tanya, don’t, please don’t, — Дэвид прижал к себе плачущую Таню и, стараясь успокоить, поцеловал. Все остальное случилось само собой, довольно быстро и совершенно спонтанно, такая последняя «любовная судорога», вызванная страхом перед неизбежным расставанием, тщетная попытка продлить и запомнить ощущения от «физики любви».

И если кто-то, кто там за всем сверху наблюдает, этот их страстный порыв заметил, то просто здорово посмеялся: «Пустое занятие, ребята, даже не пытайтесь». Useless, in vain. Человеческая память хорошо сохраняет визуальные образы, вкусы, звуки, запахи, но что касается осязания, тактильных ощущений, — это вопрос гораздо более сложный. Очень трудно, практически невозможно «запомнить», в смысле силой памяти вызвать в себе вновь ощущения физического контакта, тепла прикосновений. Можно подробно описать «как», но силой памяти вернуть сами ощущения нельзя: в отличие от так хорошо описанной «химии любви», «физика любви» этому не поддается, в лучшем случае все, что остается, — это лишь фантомные боли. А если кому такое удается, то это уже уровень другой реальности, которым профессионально занимаются люди в белых халатах.