Таня Д Дэвис - Полёт фантазии, фантазии в полёте

Вот, оказывается, как. Церковь и медицина советы прямо противоположные дают. Кого спасать? Себя, сына, мужа? Пока еще есть силы — Коленьку, конечно, Коленьку.

В медцентре дали брошюру пансионата в Подмосковье, обещающую эффективное лечение от алкогольной и наркотической зависимости за 10 тысяч рублей в день. Начальный курс — 300 тысяч. Уговорила, заплатила, отправила. Муж возвратился через 10 дней — злой, обиженный, агрессивный. Как удалось из охраняемого пансионата уйти? Непонятно. Деньги за оставшиеся дни не вернули. Коленька превратился в монстра.

Теперь у него была одна тема — его любимая Оленька его предала: нагло, бессовестно, безжалостно закрыла в дорогой психушке, чтобы он там сгнил от всех этих уколов, таблеток и прочих капельниц. Идите вы все куда подальше, а он как пил, так и пить будет. Запойный уже? Подумаешь, запойный, на Руси запойный мужик — дело обычное. Ну запил, так потом сам же из запоя вышел и на работу пошел.

А самому-то выйти уже не получается, да и здоровье хоть у мужа и богатырское, но не железное. Сердце, печень, суставы, а главное — язва. Услышав диагноз «язва», Оленька обрадовалась: «Ну наконец-то Коленька остановится, ведь не хочет же он умереть от внутреннего кровотечения». Напрасно обрадовалась, водка сильнее страха смерти оказалась.

Нашла надежного врача-нарколога, который стал регулярно приезжать на дом и выводить мужа их запоев — те же уколы, капельницы, таблетки, только дома. Глюкоза, феназепам, азалептин. Промежутки между запоями становились все меньше, Коленька окончательно превратился в зверя, которого уже невозможно было ничем успокоить. Как-то, когда она попыталась его остановить и спрятала бутылку, просто врезал ей по уху. Со всей дури. Отлетев в угол, Оленька поняла, что однажды муж может ее убить. Запросто, в ней всего-то 47 кило, в нем — 90, почти в два раза больше, она не справится.

Как ни странно, от этой мысли ей стало спокойнее. И хорошо, если убьет. Его посадят в тюрьму, а в тюрьме доступа к водке нет. Вот там он и излечится, она даже читала как-то про то, что в тюрьме многие преступники от алкоголизма вылечиваются.

Врач-нарколог, пожилой опытный дядька, еще советской закалки, добросовестно продолжал выводить мужа из запоев, попутно объясняя, что у того произошло «разрушение тонких слоев психики», иначе говоря, что Коленьку больше не интересуют ни жена, ни сын, ни работа, ни футбол с хоккеем, ничего кроме водки. Вообще ничего. Есть водка — есть жизнь, нет водки — жизни нет. Он рассказал, что водка уже начала участвовать в обменных процессах и зависимость у мужа уже не только психологическая, но и физиологическая. А Оленьку он очень жалел и называл «созависимая», но ей от этой жалости было только хуже, потому что она понимала, что с ней тоже что-то ужасное необратимое происходит.

Весной стало совсем плохо. Днем она работала, вечером шла к свекрови побыть с сыном, школьные уроки-задания проверить, а ночью было хуже всего: Коленька не давал ей спать. Из гостиной (они уже давно спали в разных комнатах) постоянно слышались пьяные вопли: «Оля, дай водки, дрянь, тварь, сука, водки налей, иначе убью». И так без конца. После трех бессонных ночей подряд у нее наступило «состояние измененного сознания». Оленька не хотела уже ничего: ни выздоровления мужа, ни счастья, ни радости — только спать. Одно единственное непреодолимое желание — спать, спать, спать.

Нет сил больше бороться, объяснять-уговаривать, что нельзя водку с феназепамом мешать, и такую смесь еще обезболивающими закусывать, что от всего этого желудочное кровотечение открыться может. И если он будет так продолжать, то наверняка откроется. Но нет больше сил, никаких сил нет, кончились ее силы, только спать. Поэтому, если хочешь смертельный коктейль: водка-феназепам-диклофенак-найз, — получай. Не хватило? Еще порцию? Давай еще.

В час ночи Коленька успокоился, Оленька, не раздеваясь, рухнула на постель и провалилась в спасительный сон. Утром проснулась от солнечных зайчиков и радостного звона колоколов, доносившихся из церкви напротив. Со светлым вас Днем Пасхи.

В квартире стояла непривычная тишина. Она прошла в гостиную взглянуть на спящего мужа. На спокойном разгладившемся лице Коленьки сияла благостная умиротворенная улыбка. Как будто муж наконец-то скинул ужасное обличье монстра и превратился обратно в ее любимого Коленьку. Она тронула его за плечо, тело было непривычно прохладным. Боже, что же она наделала, это она виновата. Дала ему смертельный коктейль — водка-феназепан-обезболивающее. Она виновата, она убийца.