Таня Д Дэвис - Полёт фантазии, фантазии в полёте

— Его сначала обездвижить надо, потом уже ножом, камень возьми — и в пятачок. У них пятачки самые уязвимые, — подсказал Глеб.

Кирилл поднял валявшийся поблизости булыжник и со всей дури ударил вырывающегося Фунтика в розовый нос. Такого душераздирающего вопля я больше не слышала никогда, даже в роддоме, когда три и соответственно семь лет спустя рожала своих детей.

— Да что ты с ним церемонишься, дай ему промеж глаз как следует, и все дела, — посоветовал Артур.

Кирилл последовал совету друга, младенческое тельце Фунтика обмякло, ножки судорожно дернулись и поросенок затих. Ребята положили обездвиженное тело на землю, Кирилл примерился и вонзил острый разделочный нож прямо в сердце. Я стояла словно парализованная, как будто это меня сначала обездвижили, а потом полоснули ножом по сердцу.

Фунтика разделали, Кирилл как знаток биологии вырезал у поросенка печень, тело надели на длинный железный шампур, повесили над костром и стали вертеть для ровной прожарки. Глеб промыл печень, завернул в фольгу и со словами: «Ну, ребята, сейчас вы узнаете вкус настоящей жизни», — положил на решетку жаровни. Мы с Машей разложили закуски — овощи, ребята разлили по стаканам Изабеллу, и начали всякие разговоры-шуточки.

Нанизанный на шампур труп Фунтика издавал аппетитные запахи и постепенно покрывался коричнево-золотистой корочкой. Время от времени Кирилл прокалывал бока поросенка ножом, пробуя на готовность. Когда Фунтик прожарился, мясо разделали на куски и положили в пластиковые тарелки. Глеб достал из фольги зажарившуюся печенку. Мои друзья с удовольствием пожирали сочное мясо.

— Тань, а ты что не ешь? В вегетарианки заделалась, что ли? — спросил Кирилл.

Я не ответила, просто молча пила местную Изабеллу и заедала вино лавашом. Красный цвет знаменитого абхазского вина напоминал невинно пролитую кровь Фунтика, милого поросенка с симпатичной мордочкой и лукавыми глазками, который еще чуть-чуть и запел бы «Хорошо бродить по свету с карамелькой за щекой».

Несмотря на вкуснейшие запахи и настойчивые уговоры попробовать печень молодого поросенка, я не взяла в рот ни одного кусочка: ни печени, ни мяса.

— Ну и дура, — сказал Глеб, — подумаешь, поросенка ей жалко. Не познаешь ты, Танька, настоящий вкус жизни. Потом вечно жалеть будешь.

«Ну и пусть, — подумала я, — зато я не предатель и не ем жареные трупы своих друзей».

Я посмотрела на жадно уплетающего сочное мясо Кирилла и поняла, что никогда не выйду за него замуж. Просто не смогу жить с мужчиной, который совершил убийство. И пускай он убил не человека, а всего лишь беззащитного поросенка Фунтика, но убил подло, хладнокровно и с особой жестокостью. Сначала булыжником по пяточку, затем булыжником промеж глаз, а потом прикончил ножом в самое сердце. Ни-ког-да.

На следующий день после смерти поросенка Фунтика Тане трижды напомнили о том, что она дура. Сначала неисправимой дурой ее назвал Кирилл, которому Таня с утра пораньше объявила, что никогда не выйдет за него замуж, потому что не собирается жить с человеком, способным хладнокровно убить беззащитного поросенка.

Появившись после завтрака на пляже, она сразу попала под перекрестный огонь язвительных замечаний Артура и Глеба, верных друзей жениха, который уже успел сообщить им новость об их с Таней разрыве.

— Ну ты, Танька, и дура, обидела такого парня.

— Причем не просто обидела, можно сказать, оскорбила до глубины души. Кирюха тебя так любил, стихи читал, подарки дарил, на концерты, в театры водил. А ты? Предала, из-за какого-то глупого поросенка бросила. Кстати, вкусный был твой Фунтик. Зря не попробовала.

— Что смотришь? Стыдно? Жалеешь? Поздно. Лариска как узнала о вашей ссоре, так к Кириллу сразу прибежала. Они вместе на биофаке учатся, она в него с первого курса влюблена, а ты помешала. Теперь все, два часа как вместе на мыс уехали.

— В общем, дура ты, Таня, каких свет не видывал.

— Да, образцовая дура, нам с тобой теперь даже общаться как-то неудобно.

Но больше всего Тане досталось от лучшей подруги Машки. Устроившись рядом на пляжном полотенце, Машка два часа в мельчайших подробностях объясняла Тане, почему та полная дура, и чем это для нее в последующей жизни грозит. Ничего не забыла. И про высокопоставленного МИДовского папу Кирилла сказала, и про шикарную квартиру на Кутузовском, и про зимнюю дачу в Кратово, и про Кирюшины неограниченные возможности всякие дефицитные вещи-шмотки доставать, и что вообще он жених очень перспективный. А Танька все эти радужные перспективы сама, своими собственными руками в один миг разрушила, причем ладно, если бы какой серьезный повод был, так нет, из-за какого-то дурацкого поросенка.