Таня Д Дэвис - Полёт фантазии, фантазии в полёте

Таня смутилась, она не поняла, то ли он просит, чтобы она замолчала и не мешала ему слушать концерт, то ли так композиция называется, но уточнять не стала, потому что Челентано был полностью погружен в джаз. Он отбивал ритм ногой, хлопал ладонью по коленке, аплодировал и после каждой композиции говорил: «Браво, Гери, браво». Причем не кричал, а именно говорил, как будто Гери был его старым другом и мог услышать его голос из амфитеатра. Первое отделение было очень насыщенным, закончилось где-то часа через полтора, а поскольку Таня не удосужилась узнать заранее в скольких отделениях будет концерт, она спросила сидевшего рядом мужчину:

— А второе отделение будет?

— Supposed to be, — ответил он по-английски.

— Вы говорите по-английски? — решилась уточнить Таня.

— Я вообще на четырех языках говорю, — гордо сказал армянин, — на русском, английском, армянском и французском.

«Ну да, и на всех с армянским акцентом», — с усмешкой отметила про себя Таня. Она уже почти собралась уйти, время позднее, а завтра рано вставать, в 9 утра самолет в Москву, значит, в семь уже надо быть в аэропорту, но оставшаяся еще со студенческих лет привычка все доводить до конца заставила остаться. «Как же так, я не дослушаю концерт? А вдруг я пропущу что-то самое интересное?» — подумала она и после антракта вернулась на место.

И не прогадала, потому что во втором отделении Гери Кесаян действительно «зажег», круто смешав классику, популярные хиты и собственные аранжировки. Зал вибрировал, ловя ритм зажигательной музыки, подтанцовывали все: зрители, три великолепные вокалистки, негр-ударник, негр-контрабасист, мексиканец-саксофонист, сложилось впечатление, что и сам Гери подтанцовывает у рояля. Вот это драйв, вот это энергия! Благодарная публика никак не хотела отпускать музыкантов, и они на бис исполнили просто потрясающую композицию. «Jazz is my life», — начала первая вокалистка, «jazz is my dream», — продолжила вторая, «jazz is my way», — ответила третья, «jazz in my brain», — пропели все вместе, и зал встал, заглушая музыку восторженным свистом и аплодисментами.

На выходе восторг любителей джаза резко охладила стена проливного дождя, лило так, что никакой зонт не спасет. Да у Тани и не было с собой зонта, понадеявшись на хорошую погоду, она оставила его дома. И что теперь делать? Даже до такси не дойти не промокнув. Тем более, сразу машину не поймаешь, спасаясь от дождя, все кинулись ловить такси.

— Что, нет зонта? Вас подвезти? — услышала она за спиной знакомый голос. Надо же, Челентано.

— Спасибо, я на такси.

— Вряд ли скоро поймаете, все хотят на такси. Давайте довезу, вон моя машина стоит, совсем рядом.

Что ж, придется согласиться. Не хочется промокнуть до нитки и простудиться перед самым отъездом. Под любезно раскрытым Челентано большим зонтом они добежали до огромного черного джипа-мерседес последней модели. В салоне было тепло и уютно, кресло комфортно повторяло изгибы тела, Челентано включил музыку, конечно же, джаз, и лихо рванул с места.

— Ну что, понравилось? — спросил он.

— Очень, хотя я совсем не разбираюсь в джазовой музыке, первый раз была на таком концерте.

— А в джазе и не надо разбираться. Джаз надо просто чувствовать. И любить. Любить и чувствовать.

— Чувствовать? А это как?

— Ну вот что вы представляете, когда слушаете, например, «Silence»? Такая музыка, она как будто внутри тебя. Джаз — это как дуновение ветра, как легкий бриз на поверхности воды, как игра солнечного света на листве. Джаз — это легкость и еще раз легкость, невыносимая легкость бытия, — сказал Челентано и, внезапно перейдя на «ты», добавил:

— Так что жить надо легко, поняла? Все мы в этом мире мотыльки, бабочки.

— Поняла, — ответила Таня, но предпочла сохранять дистанцию. — А вы, наверное, давно джазом увлекаетесь?

— Увлекаюсь? Не то слово. Jazz is my life. Я сорок лет назад, когда Ереванскую консерваторию окончил, из-за любви к джазу в Америку рванул, только там джаз настоящий можно найти было. Очень хорошим джазовым пианистом стал, довольно известным, не хуже Гери Кесаяна. Мы вместе с ним, кстати, в Филадельфии в джазовых клубах так на двух роялях зажигали — народ стонал от восторга.

— И что же потом? Сейчас играете?

— А потом мне руку прострелили. Не смог больше на рояле играть, профнепригоден.

— What a disaster, — автоматически перейдя на английский, сказала Таня.

— Да никакой не disaster, все даже к лучшему оказалось. Занялся серьезным делом, неплохо поднялся на гостиничном бизнесе. У меня в Нью-Йорке три гостиницы, правда небольших, но вполне приличных, да и здесь кое-что есть. А джаз, джаз я люблю и слушаю. Вот на концерты Гери всегда в Ереван приезжаю, где еще настоящий армянский джаз послушаешь, как не в Ереване, ведь так?