Рубен Гальего - Вечный гость

Время шло. Моя книга переводилась на многие языки мира. Больше всего мне повезло в Норвегии. Теоретически я мог обратиться к королю Норвегии с просьбой о помощи. Короли – добрые люди, они же знают и любят друг друга. Что стоило королю Норвегии попросить короля Испании даровать мне испанское гражданство?

Не хочу описывать жизнь нелегального эмигранта в стране с самой совершенной в мире конституцией. Мне бы очень хотелось рассказать читателю, как самые храбрые в мире испанские полицейские выслеживали меня днем и ночью. Я охотно рассказал бы, как полицейские искали меня, но не могли найти. Я написал бы длинную историю со сценами погони и перестрелками. Конечно, даже в этой, придуманной и красивой, истории я не смог бы выстрелить в человека. Пули полицейских летели бы мне в спину, но не могли смертельно ранить меня. Пастухи в горах прятали бы меня, рыбаки не выдали бы меня даже за самое крупное вознаграждение. Ведь даже в воображаемом мире все, что я мог бы предложить полицейским, – это вызов на честный бой. Я охотно надел бы себе на голову бритвенный тазик, забрался бы на своего верного Росинанта, чтобы наши копья решили, достоин ли я гражданства великой Испании.

Реальность оказалась проще и печальнее. Не полицейские решали, кому жить, а кому умереть. Не полицейские хотели от меня избавиться. Вызывать на честный бой политика, любого политика, бессмысленно.

Я, конечно, прятался. Прятался, как мог. Я прятался, давая интервью даже самым маленьким газетам Испании. Я прятался в радиопередачах. Я прятался на телевидении. Ведь трудно, очень трудно избавиться от человека, если этого человека показывают по телевизору.

Когда я начинал писать свою первую книгу, то решил, по возможности, не писать о грустном. Радостные вещи труднее заметить, чем грустные, но я стараюсь.

Чудо. Произошло чудо. Я так и не научился ни стрелять, ни ходить на лыжах, но Его Величество король Испании Хуан Карлос Первый пожаловал мне испанское гражданство.

По закону я должен был присягнуть на верность королю и конституции в торжественном зале перед флагом Испании. Торжественный зал был на втором этаже, моя коляска туда не попадала. Пришлось присягать в небольшом коридоре перед автоматом по продаже кока-колы. Я искренне, совершенно искренне, поклялся не свергать испанское правительство.

Все было замечательно. Только одна мысль тревожит меня. Автомат по продаже кока-колы был неисправен. Действует ли клятва на верность испанской короне, произнесенная перед недействующим американским автоматом?

Не уверен, но и спросить некого. Лично для себя я решил не свергать испанское правительство. Так, на всякий случай.

Немец. Мужчина лет сорока. Мимолетная встреча, откровенный разговор с человеком, которого больше никогда не увидишь. Мы с Аней вышли погулять и, может быть, выпить кофе. Мы должны встретиться с Аниным знакомым. Аня представляет нас друг другу.

– Ты писатель?

Теперь многие люди будут начинать разговор со мной с этой фразы.

– Писатель.

Он смотрит в сторону Ани.

– Он хороший писатель? – спрашивает он Аню.

– Русские дали ему премию.

Немец уважительно кивает. Если писатель русский, то это хороший писатель.

– Я могу пригласить вас на обед? Я плачу.

Аня расстроена. Но я ничего не могу поделать. В конце концов, Аня красивая девушка с нормальными ногами, а я всего лишь инвалид в электрической коляске. Аня кивает мне, Аня согласна переводить.

– Разумеется, платите вы. Я артист. И учтите, я буду выбирать только дорогие блюда. Вы восточный немец?

Немец улыбается. Он на самом деле восточный немец. Мы идем по улице, заходим в дорогой итальянский ресторан.

– Вы разоритесь.

– Не разорюсь, я много зарабатываю.

– А как же пенсионный план?

– У меня хороший пенсионный план, но я понял, о чем вы. Нет. Я буду жить здесь и сейчас. Плевать на «усиленные» и «особые» пенсионные планы. Дополнительная комната в доме престарелых, два цветных телевизора и еще одно фруктовое желе в течение дня. Нет. Спасибо, не надо. Вы любите стейки?

– Не очень. Я предпочитаю порезанное на кусочки мясо с соусами и овощами.

Немец почти счастлив. Он заказывает гуляш. К сожалению, в итальянском ресторане не подают гуляш.

Я улыбаюсь. Взглядом прошу официанта подойти ко мне. Я писатель. Моя профессия – соединять людей.

– У вас нет гуляша?

– К сожалению. Но у нас обширное меню. Пожалуйста, выберите все, что пожелаете. Наш шеф сегодня в ударе.