Александр Строганов - Стравинский

Там, внизу не успели собраться, а уже расходятся, говоруны. Молчуны. Палимпсест. Стертые письмена. Оставили по себе пепел безропотный, да голосов оскомину. Please. Клочки известки. Пошептались, разыграли, осадочек останется, конечно, память, ветер, конечно.

Так проходит жизнь.

Глупее фразы не встречал. Глупею. Хорошо. Избавление. Кто бы сомневался? Vice versa. Карта Луны. Да идите вы с ложечками своими. Потрепали, егозили, воззвали тщетно, потрепались, так ничего не решили. Скомканная газета. День хороший сверкнул и погас. Пепел. Пели немного. Гадали. Пусть хоть так. Решка. Решето. Решетка. Скоро времечко летит при таких-то хлопотах. Люди, человеческое всё, ни дать ни взять. Рыбу ловить разучились. Оно не надобно стало. А времечка-то и нет никакого. И хорошо. Праздники тоже убывают. Малыми шажками. Ура. Vice versa. Стежки? Не сказал бы. Маета, скорее. Не успели собраться – уже расходятся. Во всяком случае, такое впечатление складывается. Улитки тоже дней не считают. На минутку оставь – полжизни пролетит. Новый век начинается. Как будто новый век начинается. На уровне ощущений. Ползет, ползет улитка.

Фермата.

Непрестанное гадание. Бывает непрестанная молитва, а бывает непрестанное гадание. И не важно, что. Ты ступай, ни о чем не думай, глаза сами выберут. Пусть автомобильные номера, пусть яйца, пусть карты, когда д’ома, кот под столом о ноги трется, пусть узоры на ковре, пусть времена года, имена, еще игра в города, шахматные фигурки, ноты, нотный стан, лестничные ребрышки, рыбьи позвонки, снимки одноклассников, письма, письмена, строки, сороки, кукушки, кукушкины байки. Шаг за шагом. Когда волоком. А ну-ка помоги, он тяжелый. Клади его на кровать.

Шаг за шагом. Отмериваем. Метроном. Времена года не считаем. И только. Слишком умеренно для гаданий. Всегда. Сами того не замечая, приближаем последний вздох, забывая все, за исключением пустяков, из которых, собственно, и состоим. Иные называют это гаданием, иные музыкой, но к истине это не имеет никакого отношения.

Голубей забыл.

Все музыканты – немножечко поэты, все поэты – немножечко сумасшедшие. У сумасшедших отменный слух. Музыканты, стало быть. Смогли, когда бы захотели. И вся эта компания, слышишь, дырявая под охраной собак и ангелов. Собаки на земле оберегают, ангелы в небе. Пасут паству свою неразумную, пеструю. Нарасхват. Чему тут удивляться? Так было, но так стало. А музыка ничего не выражает. И не выдумывайте.

Надо же немного.

Эмоции – такие лошади. Крепкие. По любому крепче возницы. И железа, и рогожка, и удаль, и мятый козырек, им то что? Лоснятся, храпят. Ломы. Грязь, хоть и городская. Звонари, фонари, головокружение. Как себя вспомнить? Каким ветром занесло? Куда? Казалось, поживем немного. Залетные. Грустно, конечно, что хромаю, но с этим жить можно. Трактир сладок. Забвение. Женские линии. И у штофа. Здесь женщин иначе вспоминают. Была же Ева. Нет-нет, да и вспомнится.

Ну, давай, присядь ко мне на коленочки. Хочешь? Не хочешь? Не ломайся, давай, присядь ко мне на коленочки.

Конечно, слёзы немного. Допускается. Всё же семья, как ни крути. Начиналось-то всё как песня. Песней и закончится, только вряд ли поймем. Бывают такие песни, что и не песни вовсе. Та же летучая мышь.

Видите ли, наверху теплее. На потолке разводы – чистая радуга. Вот не научили нас головы поднимать. А надо бы иногда. Скажите, только честно. Можете честно ответить на мой вопрос? Вы честный человек? Надеюсь, что вы честный человек. Если судить по глазам – должно быть, честный человек. Хотя некое лукавство проглядывает. Или это из-за очков? У вас большая диоптрия? Если большая диоптрия, ощущение лукавства могут давать линзы. У вас толстые линзы? Вижу, линзы у вас толстые. Этак вы толком ничего и не увидите. Впрочем, зрение здесь имеет второстепенное значение. Зрение и деньги. Так как, насчет моего вопроса? Ну, что, готовы ответить? Только честно. Скажите, вы различаете небо и потолок? Небо и потолок – не одно и то же. Знаете разницу между небом и потолком? Вот вы говорите «разводы», говорите «разводы на потолке». А что если не на потолке? Не страдаете пространственным кретинизмом? Сдается мне, что вы страдаете пространственным кретинизмом. Его еще называют топографическим кретинизмом. Или просто кретинизмом. Я не намерен вас оскорблять. Ни в коей мере. Не подумайте. Что скажете? Нет у вас топографического кретинизма?

Слезы, жалобы. Немного. Скупое. Обиды. Обидчики. Все умрут. Все. Прощаю, слышите? Это важно. Слезы светлые. Но, преимущественно, героизм. Печать на каждом челе. Ступай, говорит, поздно уже. Впотьмах добираться трудно. Фонари, фонарщики, аптекари. Блок молчат. И так всегда. Заметет. А то еще кошелек утянут. Там брать-то нечего, мелочевка одна.