Дана Делон - Непрожитая жизнь

Рафаэль садится рядом с ним.

– В твоей жизни не было такого момента, Квантан. Ты просто не понимаешь.

– Я не понимаю, как ты в одну секунду превратил девушку в разъяренную фурию.

– Я ни в кого ее не превращал, – пожимает плечами Рафаэль, – она сама выпустила то, что было внутри.

– Ты, – Квантан тычет в него пальцем, – ты и еще раз ты подтолкнул ее к этому.

Рафаэль громко вздыхает:

– Я всегда во всем виноват, да? У людей нет выбора. Они не сами решают, что им делать.

– Не играй со мной в самого умного.

– Тогда включи мозги и не беси меня, – теряя терпение, говорит Раф.

– А мне кажется, она правильно сделала, – вмешивается в разговор Капюсин. – Выглядело это все, конечно, страшно, но, Квантан, ты не можешь утверждать, что эта девица получила не по заслугам.

– Я этого и не говорю! Я лишь говорю, что Леа не должна была опускаться до драки.

– Быть выше и лучше! – продекламировал Пьер. – Старина Квен, ты правда веришь в этот бред?

– Заткнись! – рычит Квантан. – Все заткнитесь!

В воздухе повисает тишина.

– Леа, ты как? – наконец поворачивается ко мне Капюсин. Все это время я стояла и слушала их разговор, пытаясь понять, что именно сейчас произошло, и откуда во мне взялось столько кипящего адреналина.

– Я свободна, – шепотом отвечаю я, высоко поднимая голову. И я кричу, Мика. Я кричу прямо в небо, в то самое черное небо, которое так сильно напоминает мне глаза Рафаэля, в то самое небо, на котором не видно звезд. – СВОБОДА! – ору я во все горло, так громко, как только могу.

Пьер начинает смеяться. Рафаэль смотрит на меня своим загадочным взглядом и кричит вместе со мной. Наши голоса сливаются в один:

– СВОБОДА!

– Юхуу, – подыгрывает Пьер и тоже орет: – СВОБОДА!

Капюсин пребывает в прострации. Квантан трет глаза, признавая свое поражение, а мы втроем упиваемся звуком наших криков. И нам так хорошо в этот момент, Мика. Так хорошо.

– Может, уже заткнетесь?! – слышится недовольный возглас из какого-то окна. И мы втроем громко хохочем.

– Мне нужно выпить, – со стоном трет виски Квен.

Услышав его слова, Капюсин приходит в себя.

– Да, да, да! Нам всем нужно выпить! – утвердительно кивнув, говорит она. – Пьер, ты и твоя кредитная карточка идут со мной в «Монопри»  [9]  Сеть магазинов. , я видела один около метро. Квантан, у тебя есть права?

Он кивает, вставая с места.

– Пьер, отдай ему ключи. Квен, забери машину и подъезжай к станции метро, она вон там. Леа, тебе нужно умыться. Рафаэль, – она поворачивается к нему, и все трое парней, не выдержав, начинают громко ржать.

– Я сам разберусь, – подмигивает Рафаэль и, поймав меня в очередной раз за рукав толстовки, тащит в сторону ближайшего кафе.

– Через десять минут будьте все у метро! – кричит нам вслед Капюсин.

На террасе кафе на плетеных стульях сидят люди. Шумные и веселые, они наслаждаются неожиданно теплым вечером. Так всегда: стоит зиме уйти, на улицах начинает бурлить жизнь. Переполненные кафе, веселый смех и бокал вина в руках практически каждого. Париж – это праздник, как говорил Хемингуэй. И в это начинаешь верить с приходом весны.

Рафаэль входит в кафе, как к себе домой. Не спросив разрешения, не поздоровавшись, направляется в уборную. Тут на удивление чисто и достаточно светло.

– Засучи рукава, – просит он, и лишь тут я замечаю на руках засохшую кровь. – Это легко смыть, – успокаивает Рафаэль, заметив отвращение на моем лице, – давай руку. – Он капает жидкое мыло, и ванильный аромат заполняет маленькую комнату. Потом он сует мою руку под струйку прохладной воды и проделывает то же самое со второй моей рукой. – А теперь потри хорошенько, – со смешком в голосе произносит он.

Как следует помыв руки и ополоснув лицо, я поднимаю голову и смотрю на себя в зеркало. Вдоль подбородка и над бровью видны небольшие царапины, щека опухла и покраснела. Но не это привлекает мое внимание, а глаза. Мои глаза, Мика. Они сверкают и искрятся. Мои глаза стали живыми. Я убираю черный локон с лица и руками приглаживаю волосы, все еще пораженная собственными глазами. Глаза никогда не врут. Они покажут и расскажут, что у человека в душе, лучше, ярче всяких слов. И сейчас они говорят мне: ты жива, и ты больше не боишься. Рафаэль следит за моими движениями. Я ловлю в зеркале его взгляд, открываю рот и сразу закрываю. Потом опять открываю, чтобы задать вопрос, ответ на который мне очень важно услышать. Он терпеливо ждет, глядя на мое отражение.