Дана Делон - Непрожитая жизнь

– А я понял, какая ты. Мы отлично подружимся.

– Да, – соглашается она, – мы будем отличными друзьями и только друзьями. Ведь если мы переспим, тебе придется избегать меня до конца года, а ты не любишь создавать себе неудобства.

– Точно! – говорит Пьер, щелкая языком. – Квантан, хватай свою Леа и шевели булками, я хочу сесть.

– Она не моя Леа, она та самая Леа, – бурчит он.

– Та самая? – переспрашивает Капюсин.

– Ты серьезно? – с сомнением произносит Пьер. Наверное, сейчас он в первый раз за все утро смотрит в мою сторону. – Черт, я представлял ее совершенно иначе.

– Представлял меня?

– Конечно! Квантан так живо описывал тебя, сидящую рядом с ним в одной тоненькой майке, на холоде, испуганную, но смелую. Он раз пятьсот повторил, что ты сняла свою толстовку и накрыла его, – он замолкает и, нахмурившись, добавляет: – Того идиота, а сама дрожала от холода. И нашему рыцарю – Квену – захотелось тебя спасти. А я, наверное, должен был заплакать, представив всю эту картину, но у меня не вышло. И старина Квен чуть не врезал мне, когда я спросил, твердые ли у тебя были соски.

– Заткнись, Пьер, – устало бросает ему Квантан, а мне говорит: – Не обращай внимания. Он, конечно, заноза в заднице, но безобидный.

– Ничего себе, – бормочу я.

– Ты не удивляйся. Он впечатлительный, как девчонка. Не зря же будущий писатель, – фыркает Пьер.

Квантан закатывает глаза.

– О чем вы вообще говорите? – недоумевая, спрашивает Капюсин.

– Это секрет, извини, – заявляет Пьер, – и, Капюсин, я только что представил тебя, стоящую в одной майке на холоде. И это прекрасное зрелище.

Капю хлопает его по плечу.

– Ты больной на голову, – покачав головой, говорит Квен.

– А вы знаете здоровых? – серьезно спрашивает Пьер.

На секунду мы все замолкаем, а потом хором отвечаем:

– Нет.

Вот так все и началось, Мика. Квантан, Пьер, Капю и я. Именно так все и началось.

Весь остаток недели мы провели вчетвером. На большинстве уроков я садилась с Капюсин за одной партой, а Пьер и Квен занимали места сзади. Обедали мы тоже вместе, у нас появилась наша лавочка в сквере и наше кафе, где мы сидели в плохую погоду. Капюсин и Пьер соревновались между собой в язвительности и остроумии. А мы с Квантаном посмеивались над ними.

Впервые за очень долгое время я наконец чувствую себя в безопасности. Искренне смеюсь, участвую в разговорах и не пытаюсь стать невидимкой, ощущая ни с чем не сравнимое вдохновение свободы. Но, как известно, у всего есть темная сторона. Она может не бросаться в глаза, но ее холод невозможно не почувствовать. Моя темная сторона – это мое прошлое, Мика. От которого я вроде бы убежала. Но есть кое-что, от чего я не могла спрятаться. Это ты. Я не могу перестать думать о тебе. Сидя с друзьями, я думаю, каково было бы, если бы ты был с нами, в компании своих сумасшедших кузенов и не менее сумасшедшей Капюсин. Каково было бы, если бы ты был жив. Мне не хватает тебя. Я так хочу делиться с тобой всем, каждой мелочью, пересказывать наши разговоры, шутки. Чтобы ты сидел рядом со мной на нашей лавочке в сквере. А мысли о тебе невольно приводят меня к Рафаэлю.

В понедельник после обеда он не возвращается в школу. Не возвращается ни на следующий день, ни через день, и так до конца недели. По утрам я одна из первых захожу в класс, сажусь за парту и жду. Жду его появления, того мига, когда вновь его увижу. И после звонка я еще минут пятнадцать поглядываю на дверь в надежде увидеть его среди опоздавших. Но Рафаэль не приходит. Квантан никогда не упоминает ни о той ночи, ни о поведении Рафаэля в мой первый школьный день, ни о его прогулах. Пару раз я думаю, не спросить его об этом самой, но шестое чувство подсказывает, что Квен не ответит. Он же не из болтливых. А еще я замечаю, что кое-кто еще тоже ждет Рафаэля. Мадам Феррар точно так же встречает взглядом каждого ученика, заходящего в ее маленький класс. В пятницу она не выдерживает и спрашивает:

– Делионы, в вашем полку потери?

Парни смотрят прямо на нее и молчат. Шутка не удалась. Губы Пьера сжимаются в тонкую линию. Квантан бледнеет и опускает глаза.

– О господи, что случилось? – с тревогой в голосе спрашивает Феррар.

– О чем вы говорите, мадам? – не поднимая глаз, шепчет Квантан.

– Если вы о Рафаэле… – начинает Пьер.

– То он уехал на несколько дней к семье, в Швейцарию. Директор в курсе и должен был оповестить всех учителей, – тихим голосом заканчивает за него Квантан.