Кира Витальева - Когда же я начну быть скромной?..

С разбега, головой вперёд Тоня влетела в этот лаз…

Там уже её подхватили сильные руки, поставили на ноги, протянули кружку с тёплой водой… Следом вбежал спаситель.

— В следующий раз сразу сюда беги. Всё бросай и беги. А вот теперь можешь говорить, — сказал Пётр. — Только не истери.

— Как Вы меня увидели?! — пролепетала Тоня.

— В бинокль. Не я увидел. Мне только передали, что из окна, как из терема, красна девица глядит…

— Спасибо, — от всего сердца прошептала красна девица…

…День подходил к завершению. Он был хорошим. Он позволил выжить. И ей, и, как оказалось позже, мужу.

День не оставил сиротой их дочь. Он дал им обоим шанс жить вместе. Долго и счастливо. Ну, может быть, не вместе. И не так уж счастливо… Но главное — жить.

Я лежу в некрасивой позе, чувство дискомфорта настолько сильное, что уже не имеет значения.

А надо мной в небе плывут белые облака, как табуретки…

* * *

В мире всё относительно. В детстве, когда сверстники меня шугали за торчащие уши и кудрявые волосы, я хотел умереть.

Сегодня же я ощутил болезненное, иступлённое желание жить до ста лет.

— Если курить бросишь, а пить не начнёшь, проживёшь лет до пятидесяти. — Кардиолог призывной медкомиссии был деловито равнодушен. — Если захочешь жить до старости — тотальный контроль над эмоциями, здоровый образ жизни, правильное питание, ежегодная диспансеризация…

— А если не брошу и начну? — хамством попытался я замаскировать своё парализующее замешательство, переходящее в панический кошмар.

Врач впервые за нашу встречу посмотрел на меня заинтересованно.

— Стихи пишешь? Нет? Тогда начинай.

— Зачем?

— Потому что при таком подходе к своему сердцу, проживёшь тридцать три года. Как Пушкин.

— Его убили!

— А какая разница?

Разницы в способе покинуть этот бренный, но такой желанный мир я действительно не видел.

— Его убили в тридцать семь, — продолжал я отчаянно цепляться за надежду.

Кардиолог молча усмехнулся.

Мне предстояло привыкнуть к банальной мысли — «я умру». И может быть скоро.

* * *

Дерево я посадил будучи ещё пионером. Поэтому этот пункт из программы «настоящего мужчины» можно было вычёркивать. Строить дом в современном настоящем было не актуально, да и не выполнимо. А вот насчёт сына…

Как по заказу у всех моих женатых друзей и замужних подруг рождались девочки. Не то чтобы я не хотел дочь… Я не хотел жениться.

Несмотря на моё разгильдяйское мироощущение, относительно семьи у меня были некоторые моральные принципы. Даже если поставить под сомнение всякие гражданские догмы, брак, на мой взгляд, предполагает минимальную ответственность. Иначе, зачем огород городить? А я хотел свои последние шестнадцать лет прожить свободно, насколько это было бы возможным. Одним словом, насладиться перед смертью.

Это потом, четверть века спустя, общественное мнение нашей изменившейся страны будет спокойно относиться к женщинам, рожающим детей без официального мужа. А сейчас на такой факт своей биографии решалась не то что не каждая, а почти каждая не решалась. Это было вбито в сознание девочек с детства и поддерживалось государственной моралью на протяжении всей женской жизни. Значит, ребёнка без жены мне было не видать.

Согласно моральной доктрине считается, что предлагать руку и сердце надо в комплекте с совместной жизнью «в горе и радости, пока смерть не разлучит». Само собой предполагается, что смерть приходит к супругам в один день и в глубокой старости. Я считал, что, по крайней мере, при построении ячейки общества, надо быть честным, значит о моей возможной «скорой кончине» надо обязательно сообщить будущей супруге.

Однако, когда я сказал о своих жизненный перспективах своей первой претендентке на «вторую половинку», она долго думала, а потом холодно попросила меня больше её не беспокоить.

От моего ребёнка она избавилась.

* * *

Курил я с пятнадцать лет. А после несостоявшегося отцовства раз в месяц позволял грамм сто-двести. Я старался не злоупотреблять, так как опасался влияния дурной наследственности по мужской линии.

Мне станет всё равно позже, когда Димке будет четыре года, и он, глядя мне в глаза, скажет: «Я не хочу быть похожим на тебя».

* * *

Я благодарен Ирине. Если бы не она, я бы кроме дерева ничего в своей мужской жизненной программе не выполнил.

В средние века её бы точно определили в ведьмы, настолько у неё всё было так, как ей было надо. Если ей был нужен дождь, шёл дождь. Если была необходима сухая погода, с неба не падало ни капелюшечки, хотя ещё полчаса назад шёл ливень. Если ей был нужен человек, то они встречались максимум через два дня после возникновения этого желания, даже если до него нельзя было дозвониться.