Виктор Зотов - Небесная Любовь

— Я готова! — она повисла у меня на шее — Веди меня мой повелитель — и вознаградила поцелуями, от которых вырастают крылья.

В ночном клубе было шумно и весело. В полумраке цветного освещения какой-то бойкий парень со сцены зажигал музыку и, копируя «манеру Максима Галкина», рассказывал смешные истории.

Половина зала пустовала, и мы с Мариной легко выбрали крайний столик, возле большой перегородки с вьющимися цветами.

— Ты довольна? — я смотрел с нескрываемой любовью, и мои чувства передавались ей.

— Спасибо — она дотронулась до меня рукой — по какому поводу тусовка? — Марина вся наполнилась светом, я давно не видел её такой, словно бегущей по воздуху. Она ели заметно двигалась в ритм музыке, расслабленно улыбалась чему-то своему, и одними глазами осматривала зал.

Вдруг она радостно кому-то помахала — Ой! Вов, это мой бывший однокашник, сто лет его не видела.

— Дефчонки приглашают кавалеров! — неожиданно объявил ведущий вечера. Брызнула музыка и, в тот же миг, Марина жалобно простонала, — я только один разочек, можно?! Она показала глазами на своего однокашника. — Ну, пожа-а-алуйста, — не дожидаясь моего ответа, она вспорхнула, словно испуганный воробей, и улетела в темноту зала, где уже дергались парни и девушки, изображая танец.

Конечно «одним разочком» не обошлось, и Марина танцевала с «однокашником» еще и еще. Вернувшись в очередной раз за столик, она не обращая внимания на меня, жадно пила сок и смотрела в сторону, где ее ждал парень.

— Марина, мы идем домой — строго сказал я, и она, словно споткнувшись о препятствие, пролепетала.

— Да, конечно, последний раз, можно? — она попыталась уйти, но, почувствовав мою руку на своем запястье, как-то сразу сникла и притихла. Опустила глаза и неожиданно резко произнесла.

— Мне нужно в туалет.

Черт меня дернул пойти «облегчиться» на дорожку. Пройдя по слабо освещенному коридору, я был почти у намеченной цели. Шум зала остался за служебными дверями, и здесь в темноте я услышал нечленораздельные, до боли знакомые звуки. Рядом с туалетом находилось служебное помещение для хозяйственных нужд, звуки явно исходили оттуда.

— «Не ходи туда, не надо!» — кричал мне внутренний голос, но ноги уже несли меня помимо моей воли, и я с ужасом вдруг понял, что происходит в той маленькой темной комнатке. Они не закрыли за собой дверь, и, было видно, перешагнув порог, — торопливо оголились…

На стуле лежал сотовый телефон с включенным фонариком, освещая мертвенно-белым светом сцену соития. Марина уперлась руками в край старого дивана, низко наклонив голову, неестественно извиваясь, подставляла свой оголенный зад «однокашнику»…Голый «однокашник» судорожно дергался сзади, толкая свой организм в вожделенную пещеру страсти. Действо было в самом разгаре, у обоих пот струился со лба, подарок «дяди Вовы» валялся здесь же на полу.

Глаза у Марины закатились, она кусала губы и, изредка стонала, издавая звуки, похожие на голос сычи в ночном лесу.

Сколько прошло времени — я не помнил. Очнулся от кошмара, когда «однокашник» засопел, дернулся и затих, впиваясь пальцами в ягодицы Марины.

Мы приехали домой в третьем часу ночи. На лестничной площадке — тишина.

— Сегодня я хочу спать одна, в своей квартире — она не поднимала глаз.

— Он так тебя натрахал, что нужен отдых? — зло спросил я.

Марина дико уставилась на меня — Он позвал меня за муж Вов, дело не в трахе, ведь ты знаешь, что для меня ты самый лучший — она помедлила — пойми, мне надо строить свою жизнь, рожать детей. — Я к тебе буду приходить, когда захочешь — жалобно-просительно простонала она, чувствуя надвигающуюся грозу ревности и обиды.

— Ничего не получится — я крепко взял ее за руку — ты моя жена, ночуем у меня!

— Я хочу к себе — Марина попыталась вырваться, но я был настойчив, и затащил сопротивлявшуюся девушку к себе домой. Закрыл дверь и забрал ключи.

Мы легли спать и, впервые за всё наше недолгое, семейное житие, повернулись друг к другу спиной. Мы всегда спали голыми, но сегодня Марина легла в трико, и лифчике. Я «назло», не понятно кому, разделся до гола, и по-хулигански демонстрировал Марине свое возбуждение. Мы с трудом заснули посреди ночи.

Рано утром на моих плечах сомкнулись горячие руки. Не разборчивые слова и шепот проникали в глубину еще не проснувшегося сознания. Единственные слова, которые я разобрал: «Прости меня». Мы отдавались друг другу с неистовой силой и обжигающей страстью. Утро было необыкновенно ярким и солнечным, но мы не замечали ничего вокруг. Мы были внутри друг друга и полыхающая страсть на время заслонила все обиды…