Марсель это скорее не увидел, а почувствовал, когда кто-то потащил его за руку. Он так и помчался вслед за планером с поднятой вверх рукой, словно приветствуя и восхищаясь полетом. Пробежав несколько десятков метров в пуху от сбитых одуванчиков, Марселю все же удалось скинуть шнур с пальцев кое-где вместе с кожей. В голове мелькала только одна мысль – только бы планер не упал. А то бала бы хохма – «Марсель сбил Мессер». Этого бы Марсель не перенес. Но, слава богу, все обошлось, и планер благополучно приземлился на полосу. А Марселю пора было «делать ноги», что он безотлагательно исполнил.
Говорили, что потом в деревню приходили пилоты и искали дурачка с воздушным змеем в красных труселях, но бабушка Марселя не сдала. Остаток лета он наблюдал за планером из тени двора дома, обвитого виноградом и без змея. Из дома тоже хорошо видно!
Офицер без медалей, как цыганка без монисто. Будь у него даже одна медаль, он обязан её надеть и носить гордо. А если не одна, то ты почти герой. И те, у кого одна смотрят на тебя с завистью и восхищением. Но медали бывают разные: главкомовские, министерские и правительственные. А еще песочные и юбилейные и еще медали всяких разных комитетов и союзов старейшин.
А еще бывают офицеры, которые без ума от медалей, как девица от бижутерии.
Есть у меня знакомый офицер, который посещал все собрания и концерты в Доме офицеров только для того, чтобы прийти туда нарядным – с аксельбантом и в медалях. Так вот у этого офицера не было ни одной достойной медали, но было много других, порой более красивых. Это были медали и кресты каких-то комитетов, советов и так далее, скорее значки. Но когда он их надевал то, наверное, был восхищен собой. И как-то на одном собрании другой мой товарищ, увидев этого героя с крестами и медалями на подвязках и с лентами смог вымолвить только:
«Бля! Левонский орден!»
А еще медалями можно заставить командира покраснеть.
Очень любил медали и Марсель. Его награждал папа, бывший замполит. Видно из старых запасов он вручал Марселю медали еще советских времен, причем с удостоверениями. Так что, будучи старшим лейтенантом, Марсель имел всю грудь в медалях, причем таких, которых не было и у ветеранов экипажа.
На одном из праздничных построений экипажа на ракетной палубе, Марсель стоял в строю, счастливо улыбаясь. Был восхитительный теплый летний день, что редко бывает на Севере. Море ласково плескалось, бакланы нежно курлыкали и доедали макароны по-флотски на помойке. И настроение у Марселя было такое, как этот солнечный день. Стоявшие рядом с Марселем в строю, перешептывались и пытались искоса заглянуть на его награды. Марсель был счастлив! Грудь сверкала на солнце и слепила глаза. И вот на палубу вышел командир. Приняв доклад и поздравив подводников с праздником, командир пошел вдоль строя. Проходя мимо Марселя, он вдруг остановился как вкопанный. Увидев блестящего старшего лейтенанта при полном параде, произнес только:
«Ну, Марсель!».
И смущенно опустил глаза себе на грудь, где болталось только три «песка». Так он и пошел вниз, опустив плечи.
Примечание: Песок, песочные медали – медали за выслугу лет, вручают всем.
В годы моей юности, был у меня еще один дружок. Он и сейчас есть, только не виделись давно. Мы с ним учились вместе, в одном училище, только он на год моложе. Человек он неординарный. Мы с ним и познакомились из-за женщины.
У нас в училище, на входе в спальный корпус, в вестибюле стояли таксофоны. Телефоны такие, монетку двухкопеечную бросаешь в него и звонишь минуту, затем следующую и так далее. Обычно по вечерам очередь из курсантов выстраивалась. Все звонили своим подругам.
Ну вот. В то время девушка у меня была Света. Красивая блондинка, но очень молодая, выпускной десятый класс. А я уже на третьем курсе учился. Мы гуляли с ней по Питеру, я ездил к ней в гости в Пушкин. Отношения развивались в нужном направлении, и она даже познакомила меня со своими родителями.
Спустя годы, единственное, что я хотел бы забыть, но не могу – это ее кота. Такого чудовища я никогда не видел ни до, ни после.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу