Амита Траси - Небо цвета надежды

Мы с Чики лишь переглянулись, и тогда Сома бросила нам плитку шоколада, а Чики ловко ее поймала.

– Мне вчера клиент принес парочку, – в руках у Сомы появилась еще одна шоколадка, – когда отправляешься в такой долгий путь, нужно непременно взять какой-нибудь еды. Ты можешь тут с голоду сдохнуть или коровьими лепешками питаться – им плевать, это я еще в прошлый раз уяснила.

Казалось, будто мы едем уже целый день или даже больше и путешествию нашему нет ни конца ни края. Рев двигателей и гудки машин не смолкали. Первые несколько часов наш фургон подскакивал на ухабах и скрипел, когда водитель притормаживал. Мы с Чики съели по полшоколадки и на пару часов заснули.

Когда дверцы открылись, снаружи по-прежнему светило солнце, и я зажмурилась. День близился к вечеру. Наш водитель, неряшливый мужчина, от которого разило бензином и перегаром, сказал, что мы остановились на заправке возле шоссе. Дорога была забита грузовиками, легковушки норовили их обогнать. Ветер покачивал деревья и кусты по другую сторону шоссе.

– Я свое отработал. – Водитель махнул рукой двум молодым мужчинам.

Они, судя по всему, уже не раз проделывали этот путь. Мужчины приказали нам следовать за ними, и мы прошли в закусочную на обочине – низенькое бетонное строение с кухней на улице. В нескольких ярдах я заметила крохотную крытую лачугу – туалет, куда мы по очереди направились. Чтобы никто из нас не сбежал, один из охранников остался сторожить дверь туалета. Потом они заказали нам еду – роти и картофельное сабжи. Я поглядывала на шоссе, раздумывая, удастся ли мне добежать до него и поймать попутку. Чики и Сома с жадностью поглощали еду, и подобные мысли явно не приходили им в голову. Я напоминала себе, что если останусь в принадлежащем Мадам борделе, то у меня будет больше шансов отыскать Ашу. Возможно, когда-нибудь Мадам сжалится и расскажет, где моя дочка. Лучше уж так, чем лежать мертвой на обочине.

Потом охранники посадили нас в другой фургон. Он оказался пустым. Я залезла внутрь и посмотрела на город, который мы покидали. Похоже, и Чики, и Сома смирились с тем, что нас перевозят в другой город, для меня же в Мумбаи было слишком много воспоминаний – здесь оставались Тара и счастливые пять лет, проведенные рядом с нею. А что еще важнее – где-то здесь моя Аша. Жизни в другом городе и в другом борделе я не представляла.

– Держите. – Один из конвоиров выдал нам по таблетке снотворного. Мы запили их водой, дверцы фургона закрылись, и мы снова двинулись в путь.

Я и не заметила, как заснула, а когда проснулась, фургон по-прежнему трясся по шоссе. Снаружи шумели машины. Чики с Сомой крепко спали и проснулись лишь спустя пару часов.

– Когда же наконец приедем? – спросила Чики. – Мне надо в туалет.

Мы пожали плечами – оставалось только терпеть.

Когда дверцы распахнулись, мы увидели широкую оживленную улицу. Проспав почти всю дорогу, мы добрались до Калькутты. Охранники вытолкали нас наружу и, выстроив гуськом, повели по узенькому, фута четыре шириной, переулку. Где-то вдалеке играла музыка, в воздухе висел запах спиртного, и все вокруг напоминало наш бомбейский район. Тротуары были такими же грязными, как и те, что остались где-то там, далеко. На улицах так же стояли женщины в ожидании клиентов. Некоторые пили чай и болтали. Мужчины топтались в очереди возле лавки, где торговали спиртным. И повсюду, насколько хватало взгляда, бордели, из окон которых на нас глазели женщины. Мне показалось, что этот район больше, чем Каматипура.

Мы остановились возле одного из зданий. Балконы просели, на стенах трещины и потеки.

– Входите, входите. Надеюсь, они вам не очень досаждали, – проговорила миниатюрная женщина, появившаяся на лестнице.

Охранники, перекинувшись с ней парой слов, получили деньги и исчезли. Женщина, которую все здесь называли Тетушкой, отвела нас наверх, в комнату, оказавшуюся просторной и светлой, со свежевыбеленными стенами. У каждой из нас имелась своя кровать – с ширмой, чтобы принимать клиентов. Я выглянула в окно и увидела похожие здания и похожих мужчин. Только женщины были другими. Прежде я и не представляла, что в мире столько женщин, подобных мне.

В начале 2007 года ко мне в Сонагачи приехал Эндрю Колт, тот самый журналист. К тому времени я уже около года не видела Ашу. Эндрю сильно изменился: когда мы познакомились в Мумбаи несколько лет назад, он выглядел молодым, а сейчас его бакенбарды начали седеть. Видимо, Мадам рассказала некоторым девушкам о том, куда мы делись, – пугала, что и их отправит в Сонагачи, – а те проболтались Эндрю, когда тот начал меня разыскивать. В надежде, что он поможет мне, я рассказала ему, как у меня отняли мою Ашу. Когда я о ней заговорила, на глаза у меня невольно навернулись слезы.