Пётр Алёшкин - Лагерная учительница

— Всех бы ты жалел! — с ласковой укоризной покачала головой Галя.

— Как это случилось? — спросила у Гали Варюнька, решив, что только у нее можно правду узнать. Брат снова ерничать начнет.

— Шли по улице… Пьяный под трамвай свалился! Ваня его вытащил, а сам вот…

— Ну, дурак! — скорбно взглянула Варюнька на Ивана. — Сдался он тебе… пьяницей меньше…

— Ты думаешь, я смог бы спокойно жить, если бы у меня на глазах человека зарезало, а я мог помочь и не помог?

Прощаясь, Иван не выдержал, пошутил снова:

— Не грусти, сеструха! Помнишь, как в деревне пели: хорошо тому живется, у кого одна нога! Тому пенсия дается и не надо сапога!

Варюнька только вздохнула и покачала головой.

— Погодите! — вспомнил Иван про билет в Крылатское. — У меня действительно билет пропадает! На гонку, в Крылатское. Возьмите?

— Куда нам, — улыбнулся Колька и указал на живот Варюньки. Видишь… Не нынче-завтра!

— Ты прости мне… шутки… — взял за руку Галю Иван, когда сестра с мужем ушли. — Тяжело мне…

— Я вижу, — сказала Галя, поднимаясь, но не выпуская руки его.

— Ты отдохни, поспи и не переживай… Я с тобой…

Эту операцию Борис обдумывал давно. Несколько раз ездил в магазин «Березка», прохаживался, делал вид, что товары рассматривает, а сам приглядывался к посетителям. Публика была богатая здесь, модная. Активнее были женщины. Мужчины стояли в сторонке, зорко и настороженно наблюдали за женами. Знали, мошенников в этом магазине много. Или скромно прогуливались, спрашивая изредка вполголоса у молодых покупателей: чеки есть? Спросили несколько раз и у Бориса.

И вот он решил, пора! Приехал в магазин на такси. «Жигуль» его не должен мелькать. Походил, посмотрел на людей, вошел в отдел верхней одежды, осмотрел дубленки, помял. Особенно хороши были итальянские за девятьсот шестьдесят. Мягкие, легкие, шоколадного цвета с рыжеватым воротником. Отошел Борис к костюмам, сделал вид, что внимательно осматривает пиджак, покрутил его и вышел из отдела. Встал к прилавку, где свитера продавались, и, рассматривая их, изредка бросал взгляд на людей возле дубленок. Но все пока были не те, привлек внимание мужчина с черными кучерявыми волосами. Одет богато, явно не москвич, но он попросил продавца выписать дубленку, и Борис потерял к нему интерес, стал следить за мужчиной и женщиной. Подошел ближе к отделу. Мужчина худощав, сутуловат, черные волосы его сильно поредели ото лба до затылка. Большой горбатый нос навис над густыми широкими усами. Сорочка на нем темно-коричневая, джинсы, туфли «Саламандра», самые наимоднейшие. Женщина жгуче черноволосая. Платье на ней явно не из обычного магазина. Обоим лет за тридцать, и оба холеные, лоснящиеся… Это то, что надо! Крутят дубленку алчно. Женщина говорит что-то быстро. Нравится дубленочка! Мужчина немногословен. Кивает. Бросает отдельные слова. И главное, женщина дубленку не примеряет. Если бы были чеки и они покупали себе, то она тысячу раз бы примерила, покрутилась перед зеркалом… И хорошо, что они вдвоем! Не так подозрительно будет… Дубленка вернулась на свое место, на вешалку. Женщина сказала что-то. Мужчина коротко буркнул. И они потихоньку направились к выходу из отдела. Вышли, остановились, обсуждая что-то вполголоса. Борис подождал, когда оживление у них угаснет, подошел и тихо спросил:

— Дубленку купить не хотите?

Супруги смотрели на него с недоверием.

— Итальянскую, за девятьсот шестьдесят? — добавил Борис спокойно.

— Чеков нет! — сказал мужчина с сильным акцентом. Борис заметил, что у женщины ярче загорелись глаза и смотрела она теперь на него с надеждой.

— Можно без чеков… Давайте отойдем в сторонку!

Борис двинулся туда, где было поменьше людей.

Пауза нужна была ему для того, чтобы сильней разжечь желание иметь дубленку.

— Вы не бойтесь! — сказал он снисходительно. — Платить в кассу! Сами выберете в подсобке… Но у нас партия! Десять дубленок… Сотня сверху за каждую! Идет?

— Полста, — быстро сказал мужчина, и женщина взглянула на него.

— Я не один! — снова усмехнулся Борис. — Мне и полста за все не достанется!.. Ставка не моя… Да или до свиданья! Охотников без вас много! — Борис отвернулся от них со скучающим видом.

Женщина сказала что-то мужчине быстро и сердито. Он шевельнул усами, прикинул в уме.

— Денег таких с собой нет…

— Понятно… Завтра будут?

— Будут!

— Хорошо. Я вас жду здесь… — Борис посмотрел на часы, прикинул, сколько ему нужно времени, чтобы дело сделать, к Егоркину в больницу успеть и на работу не опоздать. Он был на второй смене. — Ровно в двенадцать часов. Не опаздывайте. Деньги чтоб были пятидесятирублевыми купюрами. Ясно? Я жду вас. Он в последний раз окинул взглядом сутулую фигуру мужчины, его лысеющую смуглую голову, широкие черные усы под большим носом, чтоб запомнить. У него была более характерная внешность. Женщину выделял только темный пушок на верхней губе. Возле прилавка обувного отдела никого не было. Видимо, ничего хорошего из обуви сегодня не выбрасывали. И продавец, розовощекая, откровенно вульгарного вида девица с самодовольными глазами, скучала. Борис подошел к ней неторопливо, улыбнулся многообещающе и спросил тихонько, чтобы мужчина и женщина не слышали: