Дарья Донцова - Рождественский подарок от Фени

Я выхватила у нее Феню и решительно заявила:

– Она мне нравится! Я ее покупаю.

Тут хозяйка щенков вернулась и поставила на пол нечто очаровательное, маленькое-маленькое. Собачонка мигом развила бурную активность, завертела хвостом-бубликом, запрыгала, затявкала, забегала по комнате, потом, обнюхав всех, подлетела к Машке и начала ее лизать.

– Капитолина, – торжественно представила ее хозяйка.

Манюня схватила суетящийся комочек.

– Капа! Берем эту.

Я почувствовала настоящее горе.

– А Феня? Лучше ее.

– Муся, – возмутилась Маня, – мне нравится эта!

– А мне эта, – не уступила я. – Лена, скажи свое слово!

– Феня слишком большая, а Капа излишне суетливая и маленькая, – вынесла вердикт ветеринар.

– Все тебе не по вкусу, – возмутилась я, – хочу Феню.

– Капу! – уперлась Манюня.

– Феню!!

– Капу!!!

– Феню!!!

– Простите, конечно, – кашлянул шофер Шурик, – извините, что вмешиваюсь, но почему бы вам не взять обеих?

– Да! – заорали мы с Маруськой хором, я повернулась к хозяйке и испуганно спросила: – Двоих в одни руки продают?

Заводчица, уже начавшая сомневаться во вменяемости покупательницы, кивнула:

– Конечно, хоть троих. Мопсы должны жить стаями.

– Ой, ой, – заверещала Лена, – ой, Капа вылитая покойная Ада! Те же ужимки!

И тут мы все зарыдали в голос. Хозяйка окончательно растерялась, забегала вокруг нас, принесла воды, коньяку, сахар и зачем-то солонку, но госпожа Донцова вкупе с дочкой и доктором заливалась слезами.

– Если сейчас вам не хватает денег на двух собачек, то берите их в долг, – вдруг осенило заводчицу.

Не в силах произнести ни слова, я положила на стол кошелек и, забыв сказать милой женщине «до свидания», рванула к лифту, за мной понеслись Маня и Лена. Слава богу, благоразумный Шурик остался совершать товарно-денежные операции.

Обратный путь мы с Машкой, прижав к себе щенков, проделали под неумолчные комментарии Лены и Шурика.

– УЗИ детям не сделали, на анализы не отвели, – сердилась подруга.

– Весь кошелек швырнули, – кряхтел Шурик.

– Послушать сердце я не успела! – возмущалась Лена.

– Скидку не потребовали, между прочим, оптом собак брали, – сердился шофер.

– Щенячьи карты не выписали! – зудела ветеринар.

– Не поторговались нормально, сами не умеете, так я бы цену сбил, – не мог успокоиться Шура.

И так до дома, но мы с Машей не воспринимали бубнеж, потому что онемели от счастья. Два мопса! О таком мы даже не мечтали.

Оказавшись в прихожей, Феня и Капа запищали, и тут из столовой вылетела Муля, с резвостью молодой коровы донеслась до двери и села. На ее складчатой морде застыло недоумение, мопсиха явно надеялась увидеть покойную Аду.

Капа и Феня тоже притихли, потом со счастливым визгом бросились вперед. Если перевести на человеческий язык вопли, издаваемые малышами, то наверняка они кричали нечто типа: «Мама! Любимая! Наконец мы вместе!»

Мульяна, сшибленная двумя «дочками», завалилась на бок. Феня моментально принялась вылизывать «матушке» морду, а Капа начала тыкаться носом в живот благообретенной родительницы.

– Она сосет Мульяну! – воскликнула я.

– Нет, – отмахнулась Лена, – тебе показалось.

Но к вечеру у Мульчетай появилось молоко, и Капа с Феней, офигевшие от счастья, заканчивали день в обнимку с «бутылкой». Через некоторое время лафа закончилась, и Фенечка перестала приставать к Муле, а вот Капа долго использовала «мамочку» в качестве пустышки.

Что творили мопсята дома – не передать словами. Один раз мы увидели, как Мульяна нервно трусит по гостиной, явно ища местечко, куда бы забиться и отдохнуть в тишине. На правой ноге у мопсихи висела весело виляющая хвостом Капа, а с тыла, уцепившись зубами за левую заднюю ногу «матушки», ехала Феня. Наконец Муле удалось стряхнуть надоедливых подростков. Шумно дыша, мопсиха полезла на диван, щенки, радостно визжа, ринулись следом.

– Надо же, как Муле теперь весело! – обрадованно воскликнула я.

– По-моему, даже слишком, – хмыкнул Александр Иванович, наблюдая тщетные попытки Мульяны судорожно зарыться в пледы, чтобы обрести хоть секунду покоя. – Может, ей хотелось пожить в тишине?

Через год Феня и Капа выросли. Фенечка стала именно такой, как предполагала ветеринар Лена, она весила шестнадцать килограммов.

Из-за своего, мягко говоря, нестандартного экстерьера она получила клички «Феня – дочь оленя» и «Феня-полтюленя».

Настоящая беда приходила к нам, когда Дочь оленя, плохо оценивающая свои габариты, пыталась поймать юркую Капу и сшибала все стоящие предметы. А еще Фенечка очень любила спать в кошачьем домике, делала она это оригинальным способом. Полтюленя не способно втиснуться в маленькое пространство, но Фенюся нашла выход из положения: она всовывала в «юрту» из искусственного меха голову и благополучно засыпала, оставив туловище с лапами и хвостом снаружи.