Рамита Наваи - Город лжи. Любовь. Секс. Смерть. Вся правда о Тегеране [litres]

В спальне группа парней сплетничала, попивая из бутылки виски «Mr. Chavez» иракского разлива. Новый восемнадцатилетний бойфренд Джамшида только что получил освобождение от военной службы, заявив, что он транссексуал – это режим считал болезнью.

– Ну, мог бы и просто сказать, что гей, они все равно подумали бы, что он психбольной. Что бы они сделали? Быть геем – это не противозаконно. Противозаконно заниматься гей-сексом.

– Ну да. А то пришлось бы арестовать полгорода.

– Точнее, весь южный Тегеран.

– О да. Надо бы как-то попробовать мужика с юга Тегерана. Обожаю этих грубых работяг.

– Серьезно, съезди как-нибудь на юг. Если средний класс – гомосексуалы, то все парни из рабочих – ГЕИ. Геи, геи, геи.

– Ну да, как в любой мусульманской стране. Всегда есть чем поживиться. Этим беднякам никакие «щелки» не светят, так что приходится отрабатывать нам.

Такие парни знакомятся в основном по Интернету. Интернет – это главная гей-сцена в Тегеране, особенно социальный сайт под названием «Манджам». Мужчины всегда рискуют, от демонстрации себя на веб-камеру до съема мальчиков в парке Данешджу. Рискуют, гуляя по южному Тегерану, обнимаясь в автомобилях и парках, целуясь в общественных банях и занимаясь там сексом. Закон об однополой содомии, в который недавно внесли поправки, отражает специфичное отношение государства к гомосексуальности: если половой акт был по взаимному согласию и мужчина, игравший активную роль, не женат и мусульманин, то он получает сотню ударов плетью, тогда как игравший пассивную роль приговаривается к смерти (если только он не был кафиром, вступившим в половую связь с мусульманином, – в таком случае казнят обоих). В общем, лучше быть сверху, чем снизу.

На кухне парень в высоких кроссовках читал рэп на стихи Руми девушкам, которые в шутку называли себя боевым подпольным отрядом группы «Лезболла». Среди них находилась скандально известная в Тегеране лесбиянка, коренастая и мужеподобная, на удивление удачно соблазнявшая замужних женщин. Недавно в Сан-Франциско она вступила в брак с некой блондинкой – одной из самых желанных во всем Тегеране, оставившей мужа ради нее. Наказание за лесбиянство, мосахеге – это сто ударов плетью, но если половой акт повторяется четыре раза, то провинившимся грозит смертная казнь, хотя ни одна из этих женщин, как и ни одна из их подруг, еще не была застигнута на месте преступления.

Алидад переходил от одной группы к другой, попивая текилу и накуриваясь. Он вырос в этой причудливой эклектичной среде; все эти люди принадлежали к привилегированному классу, но никого не осуждали и не порицали. Даже те, кто мог позволить себе жить за границей, предпочли остаться. Но они знали, что танцы и вечеринки крайне необходимы им для поддержания уверенности в себе, так что старались заниматься этим как следует.

Один европейский дипломат помог Фариде с визой. Через месяц она уже летела в Лондон. План заключался в том, чтобы пожить у Марджаны три месяца, пока она не найдет жилье для покупки. Затем она будет делить время между Тегераном и Лондоном, оставаясь там и здесь настолько долго, насколько это дозволяется.

Алидад не понимал, почему Фарида решила, что ей будет лучше на Западе. Он посещал знакомых в Лондоне, Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Париже, Риме – во всех обычных местах, но всегда с радостью возвращался домой. Да, интересно время от времени оказаться в новой среде, потусоваться, познакомиться с экзотическими девушками, но его настоящий дом в Тегеране. Со всем хорошим и всем плохим, что есть в нем.

Первую неделю в Лондоне Фарида провела как в раю; Марджана водила ее по галереям, музеям и ресторанам, показывая все, чего ей так недоставало. Но в последующие недели Фарида начала испытывать странное отчуждение от всего, что ее окружало в этом новом обществе. Ничто здесь не походило на привычный ей образ жизни; все казалось холодным и обезличенным. Мероприятиям и званым обедам недоставало остроты и яркости. Марджана едва поддерживала связь с прежними знакомыми и подругами; у всех были семьи и свои дела. Каждого в первую очередь заботили деньги. Цены на поездку в такси казались заоблачными. Люди были агрессивными; они ругались и повышали голос друг на друга на улицах, даже в фешенебельном районе Марджаны, что редко случалось на севере Тегерана. Когда Фарида начала подыскивать себе дом, быстро выяснилось, как мало можно приобрести на ее риалы и туманы. Даже если продать всю недвижимость и использовать все сбережения, в районе Марджаны она могла рассчитывать разве что на крошечную запущенную квартирку с одной спальней. В противном случае ей пришлось бы поселиться в пригородном аду с бесконечными рядами одинаковых домов, отапливаемых газовыми бойлерами, и с крохотными жалкими клочками травы в качестве «сада». Да и погода здесь никогда не менялась: один и тот же холодный, серый, дождливый день.