Дмитрий Северюхин - Митино счастье [Трагикс по картинкам Александра Кобяка]

Тот дивный летний день, как и многие другие часы и минуты, проведённые вместе с Женечкой, добавился к той самой сокровенной части светлых Митиных воспоминаний, из которых была соткана основа его жизни. Правда, с тех пор по субботам Женечка предусмотрительно отправлялась в Тарховку одна, а возвращалась оттуда только поздним воскресным вечером, заставляя Митю все выходные проводить в мучительном тоскливом ожидании.

С той памятной поездки в Тарховку миновало полгода, и теперь, солнечным декабрьским днём, Митя вовсе не предполагал, что в последний раз провожает Женечку на Финляндский вокзал и что краткая история их счастливого союза неумолимо близится к безотрадному завершению.

Женечка не вернулась домой в воскресенье. Она не дала знать о себе ни в понедельник, ни во вторник, ни в последующие дни. Тщетно Митя просиживал вечера у телефона, вздрагивая от хрипловатого боя настенных часов и с безотчётной надеждой прислушиваясь к шуму проезжающего лифта, тщетно оставлял по утрам на кухонном столе трогательные записки, тщетно ждал вестей от кого-нибудь из мало известных ему Женечкиных друзей.

Только спустя две недели, в самый канун Нового года, к нему без предупреждения забежала некрасивая полноватая девушка, которую он видел летом в Тарховке, а теперь никак не мог вспомнить по имени.

— Вы только не волнуйтесь, пожалуйста-пожалуйста, не волнуйтесь, — быстро затараторила она, не давая Мите сосредоточиться. — С Женечкой всё в порядке. Она очень-очень скучает по вашему дому и непременно — слышите? — непременно скоро к вам вернётся. Но вот сейчас, именно сейчас, — белёсые глаза девушки выразительно расширились, а её речь становилась всё более многословной и путаной, — вам необходимо ещё немного потерпеть, потому что Женечка по очень-очень сложным и важным для неё обстоятельствам не может у вас появиться и поэтому просит вас скорее, как можно скорее передать ей все оставшиеся у вас её вещи.

С замиранием сердца Митя бросился собирать Женечкину одежду, наспех сложил её в большую спортивную сумку и попытался было проводить безымянную посланницу до трамвая. Но она как-то быстро распрощалась с ним на пороге прихожей и бесшумно растворилась с сумкой в темноте лестничного проёма, оставив после себя лёгкий запах пота, к которому почему-то примешивался едва различимый дурман Женечкиных духов.

Митя, конечно же, знал, где наверняка можно найти Женечку или, по крайней мере, получить достоверные сведения о её судьбе. Нет, не в её родном приграничном Благовещенске, отделённом от Мити тысячами километров безлюдного лесного пространства, а гораздо ближе, всего в полутора часах езды от его дома. Но это расстояние вдруг оказалось для Мити непреодолимо далёким и пугающим, чреватым безрадостными испытаниями. Неведомые Мите в прежние годы мрачные предчувствия парализовали его волю, необъяснимое бездействие грозило затянуться навечно, а бессмысленные тягостные ожидания продолжали терзать душу.

Опустевшая квартира окружила Митю тревожным молчанием, привычная старомодная обстановка больше не согревала своим уютом, а солнечные лучи уже не стремились пробиться сквозь тяжёлые пыльные шторы. Работа утратила для Мити всякий интерес, очередное служебное задание лежало без движения, и только игривая заставка на экране монитора с беззаботной монотонностью взывала к его трудовой совести. Ни докучавшие когда-то Мите старые приятели, ни давно отдалившиеся родственники, ни озабоченные бизнесом сослуживцы не интересовались его личной жизнью, и ему не приходилось рассчитывать на задушевную беседу, которая позволила бы отомкнуть какие-то внутренние засовы и выплеснуть наружу всю горечь накопившихся чувств.

Митя понял, что никогда уже не сможет воспарить над замусоренной и разбитой, но всё же дорогой его сердцу петербургской мостовой. Казалось, его собственная тень, верный спутник волшебных невесомых прогулок, бросила ему вызов и крепко приросла к ногам, навсегда прижав их к земле.

В безнадежных мечтаниях и снах Мите виделось, как он вновь встречает священный для него новогодний праздник вместе с Женечкой, и он был готов пожертвовать многим, только бы эти мечтания и сны стали явью. Но, смутно догадываясь о реальной цене требуемой жертвы, Митя только в самый последний день уходящего года отважился на решительный шаг, призванный освободить его от темноты мучительного неведения.