Тамара Стоун - Если бы мы знали

Я глубоко вдохнула, но грудь у меня словно сдавило железным обручем, и казалось, что воздуха туда больше не поместится.

– На кухонном столе валялась пачка конвертов. Мы с Шарлоттой подали копии документов в Тишскую школу искусств в Нью-Йорке на досрочное зачисление. Шарлотта уже получила подтверждение, и я каждый день проверяла почту в ожидании письма. Я начала проглядывать стопку, и… и… – Я замялась. – Не услышала, как он подошел ко мне со спины.

Я зажмурилась еще сильнее.

Я прекрасно помнила, как он опустил ладони на столешницу по обеим сторонам от меня и прижался ко мне грудью.

Он прислонился ко мне, и я почувствовала на затылке его дыхание. Он поцеловал меня сюда. – Я показала на кожу за правым ухом. – А потом положил руки мне на грудь и сказал: «Зря ты ходишь в такой одежде. Ты же знаешь, что я не могу себя контролировать… Я не могу нести ответственность за то, что с тобой сделаю».

Я подняла взгляд на Люка.

– Он заявил, что я специально так наряжаюсь, чтобы его подразнить. – Я покачала головой. – Я хотела ответить, что это полная чушь, но не смогла. – Я выдохнула. – Я ничего не сказала.

У Люка чуть ли пар не валил из ушей от возмущения. Я никогда не видела его таким взбешенным.

– Он зажал меня между собой и кухонным столом так, что я не могла пошевелиться. А может, и могла. Я тысячу раз повторяла эту сцену у себя в голове, но… я… тогда я не пошевелилась. Даже не попробовала .

Люк взял меня за руки.

– Ты ничего плохого не сделала, – проговорил он.

Я помотала головой, потому что это была неправда. Я должна была отодвинуться. Это же так просто. А я стояла, будто истукан, на одном месте. Мне казалось, что я из тех, кто в подобных случаях пихается, лягается и размахивает кулаками, но нет. Я стояла неподвижно.

– Я не понимала , о чем он. На мне были майка и спортивные шорты. Я в них спала . Ты приходил ко мне накануне. Когда ты выбрался через окно, я переоделась в первое, что под руку попалось, из кучи одежды, которая валялась на полу, и залезла в кровать. Кажется, майка была полупрозрачной… честно скажу, я над этим как-то не задумывалась. – У меня по щеке стекла слеза, а за ней другая. Я поспешно их смахнула. – Я видела в нем маминого парня. Своего будущего отчима. И хорошо к нему относилась. И очень была за них счастлива.

Люк поцеловал меня в лоб, и я почувствовала себя в безопасности – настолько, что смогла продолжить:

– Дэвид стоял, опершись руками о стол, и прижимался ко мне. Забавно, я все смотрела на его часы, как будто мне надо было на чем-то сосредоточиться, чтобы определиться, как дальше быть. А потом он убрал руки, и часы внезапно исчезли, и я готова была вздохнуть с облегчением, потому что решила, что на этом все и закончится. Но не успела я шагнуть в сторону, как он обнял меня за талию и притянул к себе. Я шагнула назад и потеряла равновесие и свалилась на него, а он, наверное, подумал, что я специально… – Голос у меня дрожал, и я не знала, смогу ли вообще закончить. – Он начал целовать меня в шею, положил ладонь на мой живот, притянул поближе к себе, и я почувствовала его пальцы между ногами…

– Хватит. – Люк зажмурился, словно надеясь остановить этим уже произошедшие события.

– Не переживай, – сказала я, – больше ничего не было. Я вывернулась, и он меня отпустил. И не стал ни к чему принуждать. – Я обернула палец прядью волос. – Эту часть я прокручивала в голове снова и снова. Он меня отпустил.

Я пыталась сдержать слезы, но не смогла. Горячие и крупные, они ручьем текли по щекам, и их было никак не загнать обратно.

– Не знаю, почему я сразу не ушла. Я просто стояла. Я позволила ему…

Люк взял мое лицо в руки.

– Нет. Ничего ты ему не «позволила». Ты ничего плохого не сделала. Ты не виновата в том, как оделась. Ты не виновата в том, что не сразу сообразила, что происходит. Это все на нем. Твоей вины в этом нет никакой . Понимаешь?

Я кивнула. Дурацкие слезы все бежали по щекам. А я по какой-то причине не могла умолкнуть, пока до конца не выговорюсь.

– Я стала пятиться назад к лестнице, не сводя с него глаз. Я думала, он пойдет за мной или что-нибудь скажет, но он ничего не сделал. Я вернулась к себе в комнату, заперла дверь, а потом долго сидела на полу, решая, что мне теперь делать. И как рассказать об этом маме. Я поняла, что не могу ей ничего рассказать. Ни за что и никогда. Мне хотелось как можно скорее убраться из дома, и мне необходимо было поговорить с Ханной, но она была еще в церкви, так что я выбралась по лестнице из окна спальни и побежала по лужайке к ее дому. Я знала, что мама Ханны всегда держит запасной ключ под цветочным горшком у черного входа, и проскользнула в дом.