Аньес Мартен-Люган - Однажды я станцую для тебя [litres]

– На самом деле я застрял. Сегодня ночью у нас были кое-какие заморочки с ульями, и я сейчас с этим разбираюсь, потому что Кати на рынке.

– Что-то серьезное?

– Скорее нудное.

– Ладно, не беспокойся, я скажу, что у тебя возникли непредвиденные трудности.

– Можешь одолжить ему свою тачку?

– Ты о чем?!

Издевается он, что ли? Только не мою машину!

– Ему сегодня утром нужно обязательно поехать к автомеханику в гараж. Дорогу я ему нарисовал вчера.

– Но не могу же я ему отдать свою “панду”!

– Слушай, Ортанс, прекрати вести себя как парижанка, которая никому не доверяет, тебе это совсем не идет! Я весь вечер был с этим парнем, ему можно верить, и потом, кто позарится на твою груду металлолома?

Он засмеялся своей шутке, а я – нет.

– О’кей, я пошел!

Он повесил трубку. А я как будто попала в дурную комедию! Огромное тебе спасибо, Матье . Но вообще-то, должна признаться, я расстроилась из-за того, что он назвал меня недоверчивой парижанкой, сделала себе выговор и отправилась за вышеупомянутым Элиасом. Он допивал остывший кофе и курил. Почувствовал, что кто-то идет к нему, и едва не подпрыгнул – наверняка он все время настороже.

– Вот, держите, чтобы было где погасить сигарету. – Я поставила на столик захваченную по дороге пепельницу. – С пожарами надо быть аккуратнее.

– Я знаю, знаю.

Он вынул из кармана джинсов портативную пепельницу.

Это произвело на меня впечатление, я покачала головой:

– Ого, вы предусмотрительны.

– Ничего особенного.

Я понаблюдала за ним пару секунд. Несмотря на стройную фигуру, он выглядел болезненно, возможно потому что горбился или из-за изможденного и бледного лица. Белки залила краснота, поэтому трудно было определить цвет глаз.

– Вы что-то хотели сказать?

– Э-э-э… да, прошу прощения. Только что звонил Матье, тот, который вас…

– Да-да, я понимаю… Ну и…

– Он извиняется, его задержали, и он не сможет вас подвезти.

– О…

Он явно расстроился, запустил руку в темно-каштановые, уже и без того взъерошенные волосы.

– Подозреваю, что пешком туда не доберешься.

Я хихикнула и тут же сдержалась, чтобы ему не показалось, будто я смеюсь над ним.

– Нет, действительно никак, но не волнуйтесь, возьмете мою машину.

Он словно получил инъекцию адреналина, которая вывела его из оцепенения.

– И речи быть не может!

– Почему?

– Она вам самой нужна.

– Нет, не сегодня. Послушайте, если хотите быстро вернуть свой автомобиль, у вас нет выбора.

Он шумно задышал, ему было безумно неловко.

– Знаете, я смущен, честное слово.

Ну и ну!

– Не валяйте дурака, я же сказала, что все в порядке. Идите за документами, а я принесу ключи.

Я не дала ему времени отказаться или завести бессмысленный спор и направилась к дому. Нашла связку ключей в сумке и стала ждать, пока он спустится из своей комнаты. Элиас появился через пару минут, держа в руке бумажник.

– Она вас ждет, вы ее легко узнаете. Вообще-то она старушка, так что… не слишком утомляйте ее. Мне она еще понадобится.

– Понял, постараюсь не врезаться в кабана.

– Будьте осторожны и с ланями тоже, – пошутила я с серьезным видом.

Он слабо улыбнулся:

– Постараюсь все сделать побыстрее, Ортанс.

– Не беспокойтесь. Скажите, что вы от Матье, это должно подействовать. Удачи.

Я поймала в его взгляде странное волнение, как будто он был потрясен, что кто-то хочет ему помочь. Этого человека изрядно потрепало. Я разозлилась на себя задним числом, из-за того что не хотела одалживать машину: пора бы мне знать, что, если Матье кому-то доверяет, можно следовать его примеру не задумываясь. Он бы никогда не подставил меня и не позволил рисковать.

– Большое спасибо, – шепнул мой гость.

Через две секунды его уже не было. Способность этого человека появляться и исчезать словно по волшебству потрясала. Было бы неприлично пойти вслед за ним, поэтому я только прислушалась и отметила про себя, что моя “панда” мягко тронулась с места и спокойно покинула “Бастиду”.

Я была в восторге: несколько человек позвонили мне, чтобы забронировать комнату. В свободное время я занималась разборкой вещей. Мне хотелось воспользоваться тем, что я приехала надолго, и кое-что прибрать, поменять разные мелочи. Нет, я не собиралась устраивать в “Бастиде” революцию, но сама назревшая необходимость ремонта навела меня на мысль, что можно немного приспособить дом под себя. Родителей не стало четыре с лишним года назад; я чувствовала себя в этом доме как в своем, естественно, и все же, все же… ощущение, будто я в гостях, не исчезало. Впервые у меня возникла потребность создать обстановку, которая чуть больше походила бы на меня, чтобы их отпечаток проступал не так явственно. Мне предстояло как следует потрудиться – такое за один день не делается – и при этом избежать слез и сожалений, что нелегко. Однако я в этом нуждалась, мне это было необходимо, чтобы идти вперед и вновь обрести себя, можно и так сказать. Теперь я стала понимать, что в последние годы как-то себя подрастеряла. Это не значит, что прав Эмерик, утверждая, будто не узнает меня, нет, я понимала, что проблема гораздо глубже. Как если бы я слишком долго сама себя обманывала.