Аньес Мартен-Люган - Однажды я станцую для тебя [litres]

Мои мечтания прервал оглушительный сигнал автомобиля. Я похромала в сад – приехала маленькая семья в полном составе.

– Крестная! – завопил Макс.

Я радостно протянула ему руки. Он помчался ко мне, подпрыгнул и вцепился в мои ноги. Я скривилась и пришла к выводу, что немного перестаралась с момента выхода из поезда.

– Как у тебя дела, малыш?

– Супер!

– Макс, отпусти Ортанс, с ней надо аккуратно, у нее ножка болит, – остановила его подошедшая мама.

Я знаком показала Кати, что все в порядке. Она покачала головой и закатила глаза. Тут появился Матье, нагруженный сумками, как для серьезного переезда. Он остановился рядом со мной, и я чмокнула его в щеку.

– Можно зайти и положить все это барахло, а потом уже приветствовать тебя, как положено?

– Давай, будь как дома.

Я услышала его удаляющееся ворчанье по поводу “этой кучи невесть чего”, которое жена заставила его приволочь.

– Хочешь не хочешь, а твоего сына нужно чем-то занять, да и есть нам надо, любимый, – хихикнула она.

В ответ раздался его громкий заразительный хохот. Потом он вернулся к нам, облапил меня и поднял в воздух. Матье был богатырем, угрюмым по первому впечатлению, но на самом деле большим сентиментальным плюшевым мишкой.

– Ну что, с возвращением в отчий дом! Что может быть полезнее, чем пожить в родном месте, если надо стать на ноги.

Он со вкусом расцеловал меня – три поцелуя, как принято здесь на юге, – а потом осторожно поставил обратно на твердую землю.

– Так, Макс, ты идешь со мной, вы, девочки, накиньте что-нибудь теплое и отдыхайте, а мы, мужчины, займемся аперитивом и ужином!

Он посадил сына на плечо, и они исчезли в доме.

– Садись и положи ногу повыше, – распорядилась Кати. – Я и не знала, что костылями ты можешь пользоваться по желанию.

Мы обе оценили по достоинству ее деликатный упрек.

Мы наблюдали за тем, как сгущается ночь, и прихлебывали местное красное вино, крепкое, пропитанное солнцем. Макс спал сном праведника. Матье и Кати пересказывали мне деревенские новости – о соседях, о старых друзьях. Все эти люди, как и всё вокруг, казались мне близкими и родными, как будто они часть меня, невзирая на расстояние, разделяющее нас в повседневной жизни. В круговороте парижских забот я частенько забывала об этом, но стоило мне вернуться, и я чувствовала, что меня решительно призывают к порядку. Ради моей же пользы и к моему удовольствию. Друзья начали подшучивать надо мной, называя ледышкой в пледе. Оказавшись в “Бастиде”, я как-то не представляла себе, что можно находиться не на улице, а в помещении. Поэтому мне с трудом далось предложение “Пошли в дом”, хотя я окончательно замерзла. А они, хоть и привыкли к мягкости здешнего климата, легко переносили температурные перепады и одинаково хорошо чувствовали себя и в жару, и холод. Словно их тела саморегулировались в соответствии со сменой погоды.

– На сколько ты явилась? – спросил Матье.

– Э-э-э…

– Оставь ты ее в покое, она только что приехала! – оборвала его жена.

– Да ладно, мне просто интересно, сколько вечеров нам придется торчать на улице!

– Если хочешь сидеть взаперти, вот тебе ключи от моей парижской квартиры, – засмеялась я.

– Да лучше сдохнуть! И как ты можешь существовать в таком курятнике?

Матье родился здесь и здесь умрет. В своей деревне. Так начертано на небесах. Он избегал города, скопления людей, всего, что так или иначе напоминало толпу. Он смог бы жить в хижине в самой чаще канадских лесов, в нем было много от диковатого траппера. Даже хорошо знавшие Матье местные жители временами побаивались его, когда он бывал не в духе. Он предпочитал общество деревьев, хотя и рубил их в щепки. Кати еще в лицее “по уши втрескалась” в него, как она это тогда называла. Сколько часов я провела на школьном дворе рядом с ней, пока она пожирала его глазами и томно вздыхала, не решаясь подойти! А потом они приручили друг друга – Кати, красивая хрупкая любительница классического танца, и Матье, будущий дровосек, влюбленный в пчел.

– Нет, ну серьезно, – вернулся он к своему вопросу. – Ты приехала на все лето или собираешься скоро умотать?

– Мне придется вернуться через какое-то время. Но в данный момент я никому в Париже не нужна…

Кати нахмурилась.

– По-моему, ты слишком категорична, – недовольно заметила она.

Ну вот, теперь без объяснений не обойтись.

– Мы только что взяли на работу нового человека, школа развивается.

– И…