Игорь Адамацкий - Созерцатель

— Откуда ты все это знаешь? — нахмурился Иван, догадываясь, что мудрые дети — предвестники бедствий.

— Я бываю в союзе сумасшедших и на разных митингах.

— Не ходить бы тебе туда, нечего тебе там слушать. У тебя голова еще маленькая, не просторная, там даже праведные слова переврутся от тесноты мысли. И я тебе не верю. Таких умных детей не бывает.

Она улыбнулась победно, по-женски:

— Сам ты пришелец.... А вообще я собираюсь жить здесь, у тебя. Мне здесь нравится. И ты — большой и неповоротливый. Как медведь на дереве...

Страж у парадного входа проверил документ Сюзанны, — визитную карточку с фотографией, недавнее введение городских властей для регулирования потребления продуктов питания и носильных вещей. Пищи в городе оставалось лишь для коренных жителей, и визитные карточки — для визита в лавку — должны были предотвратить утечку благосостояния в руки варягов и инопланетян из других населенных пунктов. Пока лейтенант изучал фотографию, взбрасывая взгляд на лицо женщины, подсчитывая совпадение деталей на фотографии и живом виде лица, она смотрела на его лоб и думала, что ему больше подошло бы носить погоны капитана. И сказала об этом.

— Как получится, — скупо ответил страж. — На лифте на третий этаж.

Дверь открыла горничная в цветастом лукавом переднике и пестром вязаном хайратнике на сухих крашеных волосах, — вид горничной должен был подчеркивать, что хозяева лишены каких-либо неприличных поползновений, но обладают чувством живости антуража проживания. Горничная улыбнулась заученной дистанционной улыбкой, обнажив десны и зубы странной формы и цвета, напоминавшие о возможностях стоматологических новаций, и отступила, пропуская Сюзанну в прихожую.

Здесь кубатура пространства, организация его с помощью мебели, мастью и окрасом намекавшей на благосостояние без претензий на роскошь, должна была вызвать у посетителя — если он не принадлежал к данному кругу людей — ощущение личной несостоятельности. В этом, включая горничную — она окинула Сюзанну взглядом с ног до головы, не выказав, однако, своей оценки — была какая-то философия, не очень высокая, но достаточно практическая, вырабатываемая десятилетиями всеохватной власти, и достаточно банальная, почти анальная, чтобы придавать себе большее значение, чем это требовалось для оправдания. Сюзанна тоже — следом — посмотрела на свои истоптанные туфли и перевела взгляд на хайратник горничной.

— Пройдите в гостиную, — сказала горничная, поджав губы, отчего ее лицо сделалось кислым, как сомнительная правота старой девы. — Александр Вениаминович сейчас войдет.

Гостиная тоже была просторной, побогаче, чем прихожая, но обставлена все-таки как-то убого и суетно, недостойно, как все, что в те годы — в те годы, подумала Сюзанна, усвоив привычку отстраняться во времени от всего, что не вызывало сердечного участия, — что окружало в те годы быт и деяния великих партийных вождей подобного ранга. Убожество это было обратной стороной величия ограниченности и не тотчас и не всеми улавливалось, и впечатление скудости этой обстановки вырастало из скрываемого страха владельца показаться смешным и ненужным.

— Здравствуйте, — Александр Вениаминович вошел, улыбаясь и свободный по-домашнему — в рубашке без галстука и в тапочках из оленьей кожи, — брюки на коленях пузырились, и это тоже было актерством. Он величаво и демократично указал на кресло и протянул дрожащую руку быстрым движением и тут же отнял. — Как настроение? — спросил он, улыбаясь знакомой по фотографиям широкой белозубой улыбкой. — Стихия политической дифференциации вас не захватывает? — спросил он, скорее, по привычке, нежели из интереса, — прежде чем пригласить Сюзанну, он, конечно, получил всю возможную информацию из своих компетентных источников.

— У политики со мной нет точек соприкосновения, — улыбкой же ответила Сюзанна. — Мы с ней пребываем в разных измерениях. Актуальная политика — это повседневно возобновляемая апатия. Наркотик претенциозности.

Александр Вениаминович прищурился, запоминая понравившееся высказывание.

— Круто!.. Я познакомился с вашим КИДом, карточкой интеллектуальной достоверности... Вы же понимаете, в моем положении достоверность и компетентность — половина успеха... или поражения... проверил ваши данные и весьма доволен совпадением документального тождества с ментальным, — он снова улыбнулся. — Вы знаете, зачем я вас пригласил?

— Да, — спокойно сказала Сюзанна, — попытаться устранить тремор рук, — она посмотрела его руки, он сидел напротив. Пальцы рук были прижаты друг к другу, но все же чуть заметная дрожь выдавала непорядок.