Игорь Адамацкий - Созерцатель

Дерево ведало внекосмические ответы, я же был искушен в житейских вопросах. Я не ждал яблок, мне вполне хватало бесед о том, как научиться бессмертию.

Когда психический облик человека завершается, то есть когда он обойдет, измерит царство внутренних представлений, образов, насмотрится вдоволь на кривые зеркала гордости, в которых сам он выглядит много интереснее, чем в глазах людей, тогда откроет бездонную истину: жизнь скучна.

Кончено, я знал это раньше, но знание было вроде унылого ветра, бродящего в стороне, на краю земли. А теперь жизнь представилась скучной мне самому. Не страшной, не ужасающей, а именно скучной, и никакой иной.

«Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, всё — суета и томление духа».

И, странное дело, от этой мысли стало легче. Действительно, трудно бороться с насилием, голодом, перенаселенностью, задымленностью, эпидемиями, детской смертностью, алкоголизмом, терроризмом, наркоманией, революциями, диктатурами и прочим. Трудно из-за множественности проблем.

«Труд глупого утомляет его, потому что не знает даже дороги в город».

Легче бороться со скукой, поскольку именно она первопричина всего. От скуки совершают открытия, начинают путешествия, задумывают заговоры, исполняют приговоры, впадают в любовь, сочиняют стихи. От скуки убивают других и себя, вползают в алкоголизм и так далее. Именно скука — истинный двигатель прогресса во все времена. Никакие экономические закономерности, демографические константы или исторические детерминанты не играют такой роли в прогрессе, как скука.

Теперь, когда я вижу на экране телевизора политического деятеля, который кривляется в потугах завоевать любовь народа, или звезду эстрады, потеющую усилиями расшевелить придурковатую публику, или автогонщика, выделывающего смертельные виражи, я понимаю, что ими движет не честолюбие, не любовь, не жажда риска или наживы. Всем и всеми движет скука, — и теми, кто пытается ее преодолеть, и теми, кто ей поддается. С нею борются, и в этом — заблуждение. Когда скука будет побеждена, тогда наступит конец. Именно по этой причине нельзя изгонять скуку из человеческого общежития. Если вспомнить историю, то мы обнаружим, что самые глубокие научные открытия, самые яркие духовные просветления происходили в те эпохи, когда жить было скучно. Общечеловеческий фонд скуки не должен быть исчерпан до конца. Иначе всем нам придется изобретать скуку как вид развлечения, чтобы избавиться от развлечения как способа избавиться от скуки.

Он из тех, на кого жизнь наседает не переставая, пока не загонит в гроб. И когда это случилось, он был таким коротким, тонким и узким, что меня удивили его размеры. Тридцать на сорок на шестьдесят.

Можно было воспользоваться обыкновенным чемоданом. Что я и сделал. Потому что оказался единственным близким ему существом. Остальные были родственниками. А это еще хуже.

Он был верующим, и потому я с чемоданом явился в церковь.

— Что это? — спросил священник. Я открыл чемодан и показал.

— Вы уверены, что он был истинно верующим? — спросил священник, и глаза его блеснули.

— Нет, — ответил я, закрывая крышку и защелкивая замок. — В этом я не уверен. Возможно, у него кто-то был из старообрядцев.

— Это меняет дело, — сказал священник. — Погребать надо по истинному обряду.

Я сел в поезд. Погода была прекрасная. Чемодан тихо покоился в багажной сетке. Мимо окон проплывали леса и пашни. Добравшись до места, я выяснил, что старообрядцев выжило совсем немного. Это меня не убедило. Общее количество веры в мире неизменно, и где-то должен быть тот, у кого ее много. Однако старухи никак не могли взять в толк, чего я от них хочу. Поэтому на обратном пути я побывал у буддистов. Но они торопились докрутить молитвенное колесо, им было не до меня, и я с чемоданом отправился домой. Погода испортилась, но мимо окон проплывали пашни и луга, а чемодан настороженно притаился в багажной сетке. Нужно было куда-то его девать, и я порядком устал, хотя был всего лишь близким человеком, а не родственником, который обычно устает быстрее.

Неиспользованным оставалось одно: крематорий. Но, как я и предполагал, там был выборочный ремонт, и в холодильнике скопилось много клиентов. К тому же в разъездах я где-то утратил документы подопечного, и мое положение обрело неподходящий случаю комизм. Мне трудно было бы объяснить, почему я таскаю этот чемодан. Я пытался за взятку договориться с рабочим крематория.