Валерий Попов - Что посеешь...

— Вот тебе и «ого»! — сказал дед.

— Повезло!

— Опять ты за своё «повезло». Хочешь знать, особенного везения в жизни у меня никогда не было. Скорее наоборот: если только может случиться какая-то неприятность, обязательно она со мною случается. А так, чтобы мне что-то выпало, что другому совсем должно достаться, — такого в жизни никогда у меня не бывало! Только упорным трудом! И как-нибудь я тебе расскажу, сколько усилий пришлось предпринять, для того чтобы приезд в Ленинград организовать! Ну, вот наконец всё вроде устроилось, сложили мы все наши вещи, упаковали нашу мебель в чехлы из рогожи — она долго ещё в квартире у нас валялась, приятно так лыком пахла.

— Точно! — сказал я. — Она и сейчас лежит. Недавно я раскопал её в сундуке, друзьям показал — никто из них даже сказать не мог, что это такое. Один только — наш отличник Долгов — высказался: «Лапоть, но очень большой».

— Да, — вздохнул дед. — Забывается всё! Никто и не помнит уже, что такое рогожа! Ну вот... стали мы жить тут. И ты благодаря этому здесь учишься и живёшь, что мы тогда переехали сюда. Отец твой Валера, мой сын, в первый раз в Ленинград въезжал, а я был уже с городом знаком, — можно сказать, сложился здесь.

Поселились мы, что интересно, в том же самом доме на Сапёрном, где я во времена аспирантуры жил, только дали уже нам теперь две большие комнаты. И стали жить.

Правда, из Ленинграда много ещё раз возвращался я в Казань на время, смотрел, как размножение моих сортов продвигается, — всё большую и большую площадь занимали они в Поволжье. Помнишь, как называются-то мои сорта?

— «Казанское сто семьдесят шесть» и «казанское четыреста тридцать»! — выпалил я.

— Молодец! — Дед даже растрогался. — Ну, приняли меня в ВИРе вроде бы хорошо, ввели в учёный совет — теперь я сам в президиуме на заседаниях сидел, страх на молодых диссертантов наводил! Всё вроде отлично шло. В тысяча девятьсот пятьдесят втором году я докторскую диссертацию защитил — по селекции проса. По-моему, вполне справедливо я счёл, что были у меня основания писать диссертацию по селекции проса. Защита, правда, не очень гладко прошла — со второго раза. В первый раз один из оппонентов моих — Герой Социалистического Труда профессор Писарев из Москвы не приехал — не знаю почему, может, заболел: он довольно пожилой уже был. Перенесли защиту на два месяца — я, помню, рвал и метал, места себе не находил! «Надо же, — думаю, — из-за какой-то случайности вся жизнь может насмарку пойти!»

Через два месяца повторная состоялась защита. Вместо Писарева моим оппонентом вызвалась быть профессор Синская — знаменитая учёная, специалист по исторической географии культурных растений — её книга «Динамика вида» почти во всех странах переведена.

На этот раз защита нормально прошла, потом утвердили в Москве — и стал я доктором наук, а вскоре профессором.

«Надо же, — с каким-то изумлением на себя в зеркало смотрел. — Совсем ещё недавно, кажется, босиком по Берёзовке бегал — и вот уже профессор, доктор наук!»

Ну, все, конечно, поздравляли меня. Настя, старшая сестра моя, из Берёзовки мне огромное письмо прислала. «Так и знала, — писала, — что у тебя, Егорушка, светлая голова и что всё, что я сделала для тебя, зря не пропадёт!»

Помню, аж заплакал я, это письмо прочитав.

Пошла в ВИРе работа — учёные советы, заседания, международные конференции. Мне нравилось всё, я уже заважничал слегка. Но в жизни всегда надо внимательным быть: она удары часто наносит в те моменты, когда ты как раз доволен всем и позволил себе расслабиться. Ну, надо сказать, некоторые мои собственные качества сыграли тут свою роль. Многому я выучился за жизнь, но дипломатией так и не овладел. По-прежнему сразу же говорил всё, что в голову приходило мне. Теперь, оглядываясь назад, понимаю, что сильно мне это качество повредило, — сейчас бы наверняка уже академиком был, если бы не оно. Так и тут оно меня подвело. Работал вместе со мной Митя Дрожжёв, мой друг, по отделу овощных. Потом он председателем учёного совета стал, но вроде таким же простым парнем остался, этаким залихватским весельчаком. Работал он, надо сказать, неплохо, и составили они с сотрудниками такой «Справочник агронома», в котором подробнейшим образом были перечислены и охарактеризованы все сорта культурных растений, самых разных. Работа нужная, ничего не скажешь. И уже из печати вышла, огромным тиражом — толстенный том. И тут на очередном учёном совете поднимается вопрос: «Что выдвигать от ВИРа на соискание Государственной премии?» И вот встаёт один из членов совета и предлагает выдвинуть на премию этот вот самый справочник. Ну, справочник хороший, слов нет — я сам Мите неоднократно его хвалил. Но чтобы на Госпремию выдвигать? А выступающий продолжает её нахваливать: книга, без которой невозможен прогресс в сельском хозяйстве, книга, которая лежит на столе любого грамотного агронома в стране! И тут словно кто-то за язык меня дёрнул — да и принято было с Митей у нас дружески подтрунивать друг над другом. Да ещё тут, как назло — бывают же такие случайности в жизни? — рука моя прямо легла на толстую телефонную книгу на столике.