Валерий Попов - Ты забыла свое крыло [журнальный вариант]

Это прошибло их. Побагровели. Стали пихать. Я оглянулся на батю: он уже стоял спокойно, думая о чем-то своем. Одна минута его стоила больше для человечества, чем весь бессмысленный бизнес этих «орлов»! В следующий раз, когда я батю сюда провожал, он с усмешкой сказал: «Золотой угол!»

И вдруг — через десять лет — увидал тут то же самое. И даже хуже того. Жулики (среди них была даже женщина строгого вида) «заговаривали» молодую маму с ребенком. Азарт мой еще не выветрился, и я — хоть и на поезд опаздывал — кинулся туда! Схема чуть-чуть поменялась, но в худшую сторону. «Благотворительность, для больных детей!» — и их «благородство» даже мне не удалось прошибить. «Коля, вызови охрану», — надменно произнесла «строгая». И «охрана» явилась. Вот эти точно только что из тюрьмы! Таких «охранников» надо срочно брать! И опять безучастная — теперь уже полиция. Причем подготовленная как раз к битве — шлемы, доспехи, палицы.

— Стоите?! Не видите, что творится? — обратился я к крайнему.

Из-за тяжелых доспехов общение было затруднено. Даже рот его был закрыт забралом. После долгой паузы, словно мысль моя шла через какие-то фильтры, он откликнулся. Голос был глухой, как будто специально искаженный техническим способом до неузнаваемости.

— Не наша тема.

— А где — ваша?

Понял наконец! Разглядел! Длинный ряд зарешеченных воронков и вдоль них эти… рыцари. «Тема» на их фоне выглядела бедно — небольшая толпа у Гостиного Двора с лозунгами на транспарантах. Пошел к ним, прочел. Речь шла о справедливости. Я сказал, что уважаю их лозунги, но тут вот как раз бандиты грабят женщину, надо помочь. Реакция была неожиданной.

— Менты прислали? — произнес тонкогубый молодой человек.

— Стыдитесь! Ведь вы уже седой! Подумайте о Боге! — вскричала девица.

— …Стоите тут! — пробормотал я. Оплеванный, пошел.

Угодил между жерновов! Осталось ли вообще живое добро или оно теперь есть только на лозунгах? Обернувшись, я чуть не заплакал, увидев, что несколько человек все же за мной идет. Сумочка мамы с ребенком была уже у «тех», завязалась потасовка. «Беспорядки» стронули рыцарей с места. Грозно пошли.

— Не ваша тема! — Я встал у них на пути.

И услышал молодой и даже веселый голос:

— Да. Подвижный батя! Пакуем?

Теперь я с гордостью этот угол прохожу.

В поезде вдруг дочурка приснилась. Смеялась: «Батя! Ты, говорят, книжку про меня написал? Наврал, небось, все?» Чуть было не вырвалось: «А у вас там разве ее нет?» Еле удержался. «Ну давай, батя! Ты хотя бы сейчас меня прославь!» — «Стараюсь, Настя!» — сказал.

Очнулся — платформа. Бодро шагал, в ритме песни «Утро красит нежным светом! Стены древнего Кремля! Просыпается с рассветом! Вся советская земля!»

Рановато прибыл. Коротая время, патриотично загорал на Красной площади. Когда ступни устали, на коленях стоял. Довольно долго. Но вдруг — почесался! Это, наверное, ошибка?

Вошел, наконец, в зал. Правда, не в Кремль, как можно было подумать, отслеживая мой маршрут, но здание величественное. Все сияет! Финал премии «Честь и слава» — от сферы бизнеса. Поднялись все на сцену. И Валентин тут. И Серж. И каждый — в свою книжку вцепившись.

— Ты чего, падла, как неродной?! — облапил какой-то толстяк, борода лопатой, лица не разглядеть. — Зазнался?

— Никак нет! — пробормотал, протрезвившись.

Кто же не знает его! Гигант-медиамагнат. Бобон наш. Раньше было его лишь «жорево, порево и шорево», а теперь вышел на высокое.

— О! У тебя книжка! Подари!

Ухватил толстыми пальцами книжку, которую я про дочурку написал.

— Нет, нет! — бормотал я. И тянул книгу.

И тут защелкали блицы! В конце концов ее вырвал, но поздно: на всех фото все равно вышло, что это я впихиваю Бобону книгу. И не было СМИ, которое бы эту фотку не опубликовало. Правда, когда я, запыхавшись, книжку свою все-таки отнял, Валентин сухо сказал:

— Наконец-то ты нашел в себе мужество что-то совершить!

Не нашел, однако, мужества ему врезать! Он же эту премию и получил. За сочинение «Харизма царизма».

«Харизма твоя кирпича просит!» — как говорил Жос.

А я ехал себе на эскалаторе… Не у тех искал утех!

После бесконечных пересадок в метро надеялся отдохнуть хотя бы на вокзале, «протянуть ноги», но не получилось: центральный зал, где раньше рядами стояли стулья, завешан какими-то рогожами, покрытыми известкой. Хотел в маленький зал наверху, но он забит, причем «понаехавшими издалека», переполнен и, кажется, платный: какой-то пятнистый хмырь нагло развалился на стульчике перед входом. В результате — полтора часа я стоял. Вот где нам надо было проводить наше награждение — тут бы каждый себя и показал! Забота о людях проявлялась тут в громогласных объявлениях: «В целях вашей безопасности, если видите оставленные вещи, немедленно сообщите…» И вокруг — полно бесхозных вещей, хозяева то ли вышли покурить, то ли… Но никто в полицию не бежит. Все устали и суетиться не в силах.