— «Чуть не застрелили…» — хотели застрелить — застрелили, кому спрашивать с солдат за смерть девочки из аборигенов? Убитой больше, меньше — что с того? Время-то военное…
Отчего враги не воспользовались «правом захватчика» и позволили домовладельцам жить рядом, почему не выгнали на улицу?
«Холод сытого не берёт» — вопрос героине репортажа:
— Как выжила, чем питалась два оккупационных года? Ни два дня, не две недели, а два года? Огородом при доме? Но огород нужно чем-то засеять и дождаться урожая, урожай за неделю не появлялся. Какие пищевые калории в огородной траве? Трава и есть трава, травою сыт не будешь… Вегетарианка? Кайся, чем добывала питание?
— Мерзкий, нехороший, «провокационный» вопрос, но и ответы не лучше: «не помню, не знаю…» с отводом глаз в сторону. Знает, помнит, но в камеру не сказала, стыдно… всему городу стыдно рассказывать, чем добывали скудное питание вчерашние «савецкие граждане», и только отчаянные храбрецы (атеисты, не иначе) отвечали:
— «Святым духом питалис!» — мать стирала солдатское бельё и получала за труд прокорм.
И мыло, проклятое мыло, без коего борьба с вошью превращалась в пустое занятие.
— Удивительное по живучести насекомое: нет вшей, не беспокоят, но подержите меня в недокорме пару месяцев — и паразиты появлятся как в сказке! Вшивое племя отравляло существование всем без учёта национальности, возраста и пола, национальная принадлежность вшей никого не трогала, оставалась суть «вшивая»: насекомые кусались, и паразитов следовало убивать доступными способами. Оккупированные женщины шли на стирку вражеского белья с тайной, понятной, святой и праведной мыслью: «кое-что из немецкого мыла и себе выгодаю».
Тарифов и расценок на стирку не существовало, но за всякий труд у немцев принято платить и до сего времени.
Матушка была поставлена перед выбором: «дедовы охоты на ворон, или стирать бельё оккупантам».
Равнялась стирка вражеского белья измене родине ни в одном художественном произведении послевоенного времени ни сказано.
— Принимать участие в избавлении врагов от паразитов есть тяжалейший и непростительный вид коллаборационизма.
В массе враги были христианами и чтили новозаветную заповедь «труждающийся достоин пропитания».
— Их следует на выучку к нашим работодателям пригласить, те бы в кратчайшее время избавили от христианской дури «труждающийся достоин пропитания».
Откажись оккупированные женщины стирать вражеское бельё — где брать мыло на борьбу с собственными вшами, а повторись старьё в новое время — устояли новые русские, не повторили падения «савецких»?
— Мечтаешь о проверке?
— Мои мечты на международной обстановке не отразятся, не скажутся, обстановка без меня управится. Ныне житие нормальное, но как поведёт себя народ, лишившись благ цивилизации, как будет выглядеть повтор пещерного времени? Просторная темя фантастам.
— Не любят бывшие «савецкие» люди вопросы о прошлом, когда ответ только из списка «провокационных» Неважно, что провоцировать, важно не задевать ваши промахи.
Ты, будучи до глупости откровенным, заявлял о работе отца на врагов, что де батюшка в коллаборационистах ходил, но что за порода «коллаборационист» не знал.
— Длинное слово, мудрёное… А, вдруг матерное!?
— Первый помощник врагам был француз Кола Брюньон, от него название идёт, второй коллаборационист твой отец.
— Похоже, у всех потомков коллаборационистов одинаковая бухгалтерия: первый Кола Брюньон — второй — батюшка.
— Вражеские пособники не видели себя «в строю со всем савецким народом», сотрудничали с пришлыми и помалкивали. Из кого плакальщица выжимала слезу спустя пять десятков лет после оккупации?
— А что могла сказать затурканная савецкими стандартами женщина, если от рождения над ней висела совецкая установка «древний немец иным быть не может, но только врагом!» — времена меняются, а старьё остаётся неизменным. Враг не может быть иным, на то и враг, и сдать позиции значит «предать память о прошлом».
— Какое-то намыленное сочетание «предать память о прошлом», в прошлом много чего было. Эмоции, а как «предать память о прошлом», техника предательства, с чего начинать, кого предавать?
— Ай, приготовился?
— Нет, простое любопытство. Что и кому ныне можно предать-продать? «Предать» и «продать» одинаковы по смыслу?
— «Предать» можно по глупости и даром, а «продать» только за наличность. Бытовое предательство памяти вторая женитьба, или замужество.
Читать дальше