Лев Сокольников - Распишитесь и получите

— Вот он миг превращения тайного в явное! Надо понимать, что наши убийственные изобретения — плоды ваших стараний? Отойдём в сторону, оставим изобретателя камнешвыряющего орудия и рассмотрим порох: кто из ваших злыдней навёл монаха Шварца на создание «адского порошка»? Монах, святой человек — и порох! Дальше больше и хуже: какому аспиду из двуногих пришло в разумение насыпать смертоносный порошок в металлическую трубку, направить в сторону первого, ничего не подозревавшего двуногого прямо ходящего и подпалить порох с другого конца трубки? Может, и диаволу пора подумать о своей безопасности?

Сегодняшний десятиклассник в одиночку напишет лучше меня, но моё спасение бес, он опора, вдохновитель и созидатель повести ни о чём.

В сочинении говорим обо всём, чем нарушаем извечную, процветающую в отечестве рекомендацию «не всё, что думаешь, выпускай в эфир».

— Мало кто знает, кому, и какие мысли следует держать при себе, а какими сотрясать воздух. Совет касается не всех, избранные и обличенные доверием масс, кому есть что сказать, могут вещать без остановок.

— Хочешь сказать, что всякая говорильня у нас бесплатная?

Общих нитей повествования много, но основная рассказ, как с первого мига появления в мир, без задержек, мог лишиться проживания на самой прекрасной из планет.

— Слова «на самой прекрасной из планет» имеют право жить? На других планетах не был, с чем сравнивать? Врём?

— Врёте. Как всегда.

Волнует вопрос: «почему и как, чьей милостью, не единожды встречаясь со смертью, оставлялся жить, кто и зачем отклонял мой курс с курсом движения особы без носа»?

Бесу, оккупанту, вопросы жизни и смерти безразличны, чему страшно завидую:

— Беся, тебе смерти знаком?

— Нахожусь в ком-то — состояние домовладельца в вопросах жизни и смерти понятны, когда свободен — ваши тревоги непонятны и забавны. Бывает, приходит лёгкое огорчение «вот, новое жилище искать надо…» но что бы расстраиваться на время дольше пяти минут — не было.

— Не единожды «умирал», есть чему завидовать!

У каждого есть своя зрительная веха начала жизни, картинка, кою помним первой и ведём счёт времени. В нашем рождении много сходства с рождением Вселенной: нет ничего, вакуум вокруг и вдруг — нате, родилась Галактика, то есть я! Или пара Галактик, когда двойня, и такое небытие в библии «хаосом» называют. Нового не открою, если скажу: «память делится на отделы «слуховой», «зрительный», «обонятельный», а «тактильную не поминаю по малости, рано вмешивать тактильную память.

— А куда девать молочную железу матери и руку дитяти, вцепившуюся в грудь?

— Не помню молочный возраст, большая глубина, не доберусь… Если что и вывалится в промежутке между детством и старостью — помещу в главу с названием «старческое недержание».

Что не держится — у каждого своё, на выбор. Дать большому пласту жизни вывалиться из рук негожее дело.

Как установлено к настоящему времени, главные наши памяти, нужные и необходимые, приятные во все моменты жизни — это вкусовые и обонятельные, без них теряется смысл совета «держать нос по ветру».

— Старость есть молодость с потерей памяти… и ещё кое-чего… на выбор…

— Афоризм краденый?

— Никогда высокообразованный бес не опускался до кражи афоризмов и не опустится впредь! Большей обиды и придумать не мог!

— Прости…

— Прощаю… Ветер ветру рознь, дуют по-своему и в свою сторону, не сталкиваются, а если встречаются — получается вихрь.

Никто не скажет, что принесёт очередной «ветер перемен», какие пузыри надует «ветер свободы и надежды», сколько времени надутые пузыри продержат ветряную благодать перед тем, как лопнут.

Ценен «ветер перемены партийной принадлежности», и только его стоит ловить парусом, а что у ветра запах, как у мясокомбината в июльскую жару — ничего, можно и потерпеть, у тропического плода дуриана дурной запах, но вкус клубники со сливками.

О ветерках речи не пойдёт, ветерок всего-то лёгкое, ласковое и приятное дуновение.

Разбираться в ветрах необходимо политиканам, спящим и видящими себя отяжелевшими и способными занять пост первого лица в государстве, а мелким сошкам, вроде нас, высокие способности ни к чему, вредны и мешают. Спящие верят в своё большое будущее, но поскольку с чего-то нужно начинать — ставят на лошадь с длинным названием: «русская молодежь ущемлённая аборигенами в правах». Разъяснение, в чей адрес, и как следует выражать протест, рождается не в среде протестующих, а исходит со стороны.