Лев Сокольников - Распишитесь и получите

— Ну, и как понимаешь жалобный вопрос женщины?

— Просто, как закон, как математическую формулу, как аксиому, как… Сужу по себе: с удовольствием вернулся в военное детство, полуголодное, с набором страхов и с риском лишиться проживания в самом прекрасном из миров. Что-то похожее на афоризм родилось…

— … и?

— Любая юность прекрасна, юность не бывает ужасной, а, вот старость, пусть и шикарная, никогда не обойдёт юность.

— Пожалуй… Старость, печальна, часто и ужасна, а юность всегда и только прекрасна! И та женщина, из интервью, хотела вернуться в юность… В чужую, рабскую юность… А ты, бесяра, большой негодяй и циник: спровоцировал задать нехороший вопрос бедным женщинам! Попутно и меня расстроил…

— Тебя-то с чего, разве не компаньоны? Раз. Два: мы выше чувств и эмоций, мы пишем и обязаны быть бесстрастными — какой раз помянул бедность и отсутствие средств на визит к изгонятелю бесов! Имей деньги — ни минуты не потерпел чуждого влияния на сознание своё! Твоё влияние, милый бесяра, во стократ сильнее и ужаснее бывшего идеологического отдела ЦК КПСС — тьфу, чёрт, как бы ни сглазить! Как только появлялась мысль: «получу иностранную валюту — тут же, всю, до пфеннига, потрачу на изгнание беса»! — и внутренний товарищ умолкал на срок не дольше суток. Боялся, скотина!

Кто сегодня обладает правом задавать провокационные вопросы о прошлом? — вроде все равны, но с чего-то провокационные вопросы не рождаются, истощилась почва, а тогда в озвучивании вопросов к бывшим работникам на Рейх пошёл дальше, чем науськивал бес:

— Напрасным был приход древних врагов на вашу землю?

— Понятное дело, чего спрашивать? — двусмысленный ответ, непонятный, а, может, и более, чем двух. Уклончивый.

— А что скажете о прибавке к пенсии от государства за прошлые страдания? Стоило пострадать тогда, чтобы сейчас получать больше? Понятнее: прошлые страдания «хороши», или «плохие и тяжкие»?

— !?

— Последний, пустяковый вопрос от меня, не от Фонда: компенсация восполнила прошлые страдания и муки, коим подверглись когда-то от врагов? — ответа не получил, и по физиономии — тоже…

Вот оно, возмездие! Прежние враги выставили сами себе счёт за прошлое и оплачивают его. И морально страдают шесть десятков лет за прошлые деяния.

Помимо беса, «через голову», собираюсь предъявить прошлым врагам счёт от имени многих тысяч людей, коих развратили чуждой культурой и показали возможность жить иначе. Принимать увиденное, или проходить мимо дело каждого, но что можно жить иначе — побывавшие рабами совецкие люди убедились, а убедившись — испортились, и порча не сотрётся до ухода в мир иной даже и в старческой памяти. Что и ужасно. За порчу памяти никакими марками врагам не отделаться, память марками не уничтожить, сходство с приручением дикого животного с последующим изгнанием в естественную среду обитания.

Вторая причина, по коей многие соотечественники не желают покидать пределы отечества:

— Возвращаться к старому корыту? — вопрос о тратах на зарубежные поездки не поднимается, траты на поездки за рубеж относились к фантастике совецкого периода.

Вторая причина: побывавшие в оккупации как бы порченные, не совсем надёжные совецкие люди, а потому чёрт их знает, что могут выкинуть за пределами страны советов. Вдруг что-то хорошее из ужасного прошлого впомнится?

Время поедается занятиями, и пока наблюдал за пришедшими получать расчёт за прошлое и провоцировал вопросами работниц на Рейх — подошла и моя очередь войти в кабинет и получить расчёт. Валютой. Иностранной. Обогатиться.

Вошёл и огляделся: в маленькой комнате, до предела уставленной канцелярскими столами, за первым от входа, мужчина и женщина проверяли подлинность получателей. Почему двое? Боялись ошибиться, или не доверяли взаимно? Паразитировали на деньгах Фонда?

— Убери знак вопроса… Очевидно…

Второй стол рассчитывался валютой за прошлое, конец пути к обогащению, вот она счастливая встреча! — получил причитающуюся сумму расчёта за прошлое, не проверяя и не заглядывая свернул иноземную валюту точно так, как и всегда сворачивал отечественную — пополам, и пожил в нагрудный карман рубашки. Alles, конец, встреча с радостью и счастьем состоялась, особы свободны, могут уходить… и ушли…

За третьим столом восседала крупная, упитанная столичная дама, разрисованная косметикой, как цирковой клоун. Косметика маскировала разбойно-уголовные черты особы, но не полностью.