Даниэла Стил - Зов предков [litres]

– Думаю, я узнаю эти подробности, когда попаду в Бретань, – сказала Бриджит. – Я собираюсь отправиться туда через несколько дней. – И тут ей в голову пришла совершенно безумная мысль – пригласить Марка с собой. Бриджит едва его знала, но с другой стороны, он ей очень помог, к тому же за прошедшие несколько дней они почти подружились.

– Хочешь, поедем вместе? – выпалила она.

– Очень хочу, – без колебаний ответил Марк, а Бриджит уже пожалела о своих словах, столь неосмотрительно сорвавшихся у нее с языка. Она боялась, как бы он не понял ее превратно. В конце концов, она вовсе не делала ему недвусмысленного предложения, ей просто хотелось, чтобы он поехал с ней как друг и коллега.

К счастью, Марк сразу понял, что ничего «такого» она не имела в виду, да ему и самому не хотелось портить их зарождающуюся дружбу поспешными смелыми предложениями. Кроме того, Марк знал, что через несколько дней Бриджит, закончив свои поиски, вернется в Америку и он, скорее всего, больше никогда ее не увидит.

– Кстати, имей в виду: это вовсе не романтическое путешествие для двоих, – все же сочла нужным уточнить Бриджит, и Марк рассмеялся. Ему уже приходилось сталкиваться с грубоватой прямолинейностью американок, когда он учился в Бостоне. Поначалу его это даже шокировало – француженке и в голову бы не пришло сказать нечто подобное, – но со временем он перестал обращать внимание на то, что называл про себя «культурными различиями».

– Я понял, понял, не беспокойся, – сказал он. – Думаю, моя помощь тебе и в самом деле понадобится.

– Ты правда мне здорово помог. Даже не знаю, что бы я без тебя делала, – совершенно искренне сказала Бриджит. Она была уверена, что Марка послало ей само провидение, иначе ей с ее французским пришлось бы уехать из Парижа несолоно хлебавши. Да и в Бретани ей вряд ли удалось бы отыскать человека, который говорил бы по-английски так же свободно, как Марк. Ее благодарность, однако, вовсе не подразумевала никакого романтического увлечения. Все равно оно бы ни к чему не привело, к тому же она боялась нового разочарования – и для себя, и для него. И каким бы обаятельным ни казался ей Марк, Бриджит твердо решила, что будет гораздо лучше, если они останутся друзьями.

Он, по всей видимости, придерживался такого же мнения.

– Между прочим, я знаю там одну симпатичную гостиницу, – сказал Марк. – Если хочешь, я закажу нам номер. Вернее, два номера и пояс невинности для дамы.

– Прости! – Бриджит даже покраснела. – Я была не слишком тактична, но…

– Ты честно сказала, что думала. Мне даже понравилось… Зато теперь мы оба знаем, как себя вести.

– Мне кажется, – проговорила Бриджит, – начинать какие-то отношения было бы глупо, ведь я скоро уеду, и… И тогда мы оба будем жалеть о том, что произошло.

– Ты всегда такая предусмотрительная? – шутливо осведомился Марк.

Бриджит немного подумала, потом кивнула.

– Пожалуй, – согласилась она. – Правда, иногда это мне вредит, но…

– Кстати, уезжать вовсе не обязательно, – заявил он. – Ты могла бы устроиться на работу в приемную комиссию Американского университета в Париже и спокойно писать роман о своей Вачиви. Я думаю, тебе они не откажут: Американский университет нуждается в опытных англоговорящих сотрудниках.

Бриджит пристально посмотрела на него. Похоже было, что Марк подумал об этом не сейчас. Она заметила, что ему нравится устраивать чужие жизни и помогать людям добиваться своего. Но Бриджит пока не собиралась ни писать книгу о своих предках, ни жить в Париже. Она вернется домой и там попробует разобраться, что ей делать дальше.

– Разве я говорила, что буду писать книгу? – спросила Бриджит и улыбнулась. А может, Марку самому хотелось, чтобы она осталась? Его предложение было, однако, типично французским; она, во всяком случае, не могла вот так ни с того ни с сего остаться в чужой стране, да еще взяться за роман, о котором даже не думала.

– Нет, – заявил Марк с очаровательной непосредственностью. – Но это не значит, что ты не будешь ее писать. Кроме того, что мешает тебе позвонить или наведаться в университет и навести там справки? Тебе ведь не обязательно переезжать во Францию навсегда – поживи здесь хотя бы год. Если тебе не понравится, ты всегда можешь уехать.

Бриджит не выдержала и рассмеялась. Нет, она не ошиблась: подобное безумство могло прийти в голову только французу. Неужели Марк не понимает, что ее дом – в Бостоне, что ей еще нужно закончить монографию о правах женщин и дописать диссертацию? Правда, история Вачиви привлекала ее гораздо больше, к тому же – а эта мысль пришла в голову Бриджит только сейчас – именно в ее родственнице с особенной яркостью воплотилось стремление женщин к свободе, к полноценной жизни, хотя Вачиви и жила два столетия назад.