Дэвид Духовны - Мисс Подземка

Хочешь поймать птицу – стань деревом, говаривал Джим Ганвейл. А потому Эмер оглядела свою затхлую квартиру, посмотрела на Корвуса и решила открыть несколько окон. Подняла фрамугу, и этот жест показался ей минорно судьбоносным – как выпускной вечер для птицы, открытие одного мира другому, внутреннего – внешнему. Ушла за кофе. Ей самой было свободно, и она хотела, чтобы Корвус почувствовал себя так же.

Несколько дней назад позвонила Иззи и прижала ее к стенке.

– Так, что-то с тобой не то. Ты ушла в подполье.

– Да не особо.

– Просто расскажи мне об этом мужике и избавь меня от ложного стыда.

– Ну…

– Я так и знала.

Кому-то надо сказать. Никуда не денешься. Секреты Эмер не тяготили. Плотность секретов иногда придавала ей объема, делала Эмер зримой, добавляла ей трепета, который требовалось скрывать, и эта плотность закрепляла ее на поверхности планеты Земля, уменьшала риск улететь прочь. Но и наперсницу – сообщницу – Эмер тоже нравилось иметь.

– Тут замешана птица.

– Птица! Английское жаргонное для “девушки”? Ты теперь из наших? Добро пожаловать в банду!

– Нет, в смысле птица.

– А, типа Попка Хочет Крекер?

– Типа того, ага. Птенец ворона, я его спасла на улице.

– То есть мы не про секс? Вообще?

– Не-а. Птица. Корвус – так я его зову.

– Выпендрежно.

– Се муа [104] Здесь : я такая ( искаж. фр. ). .

– Я почти уверена, что ты не той дорогой пошла. Но он хоть черный.

По дороге в “Хлеб насущный” Эмер едва не плакала. Осознала, что те чувства, что она питала к птице, адресованы ребенку, и настал час, как в первый школьный день или на выпускном, когда отпрыск являет некую независимость от родителей. И потому Эмер было вдвойне грустно – грустно от того, что Корвус растет и, вероятно, “покинет гнездо”, а еще грустно, что эти чувства у нее к птице, а не к собственному чаду.

Садилось солнце. Надвигалось лето, и Эмер было немножко шатко, то жарко, то холодно, как между временами года. Не могла решить, горячий или ледяной она хочет мокко/латте (в уме у нее все время крутилась песенка “Леди Мармелад” [105] “Lady Marmalade” (1974) – песня американской соул-, рок-, фанк-группы “Лабелль” с их платинового альбома “Nightbirds”. – “мокка чоколата йя-йя”). В каком же блядском я раздрае, думала она.

В итоге выбрала холодное – такой вот кивок грядущему лету, а не ушедшей весне, хотя пружинистости в шаге не прибавилось. Эмер шла, уперев взгляд в землю, но по-прежнему осознавала, что кругом орды парочек с маленькими детьми в колясках, прогуливаются ранним вечером в эту все более приятную погоду. Эдакая тирания нормальности завладела Верхним Вест-Сайдом, что одновременно утешало и ужасало.

Эмер смотрела, как папаша расплачивается за ледяную стружку, купленную для сына у торговца-латиноамериканца, и понимала, что они считают этот обмен экзотическим и архетипичным, такой вот едва ли не туристический эпизод в их безопасном мире. Эмер вспомнилось, что́ ей рассказывала о Деревне середины 1990-х Иззи, когда, только-только открыв миру, что она лесбиянка, жила на Кристофер-стрит, в самой сердцевине столицы Гейской Америки. Иззи тогда видела, как некий молодой человек в пурпурной футболке Нью-Йоркского университета достает клюшки для гольфа из “рейндж-ровера”. Клюшки для гольфа! В Гринвич-Виллидж! В Деревне Дилана Томаса и Стоунуолла [106] Стоунуоллские бунты – беспорядки и спонтанные демонстрации против полицейского рейда, начавшиеся в ночь на 28 июня 1969 года в гей-баре “Стоунуолл-инн” на Кристофер-стрит, Гринвич-Виллидж. .

– Тут-то я и поняла, что все кончено, – сказала тогда Иззи. – Та сумка для гольфа была троянским конем, из которого повылезали под покровом ночи все эти правильные маленькие уебки из хеджевых фондов. Они взяли верх. Мы проиграли. Без сна до Бруклина [107] “No Sleep Till Brooklyn” (1987) – композиция американской хип-хоп-группы “Бисти Бойз” (1979–2012); название – отсылка к композиции британской металл-группы “Моторхед” “No Sleep Till Hammersmith” (1981). Фраза “Без сна до Бруклина” стала устойчивым оборотом и означает “до самого конца”, “на всю катушку”. .

Эмер рассмеялась, припомнив это, и тут почувствовала, что кто-то похлопывает ее по плечу – довольно сильно. Отстраняясь, обернулась глянуть, кто там такой борзый. Никого.

Повернула к дому. Солнце исчезло за зданиями повыше. Не успела Эмер сделать и трех шагов, как ее вновь похлопали по плечу. Еще сильнее. Она резко развернулась и выкрикнула: