Алеся Казанцева - Режиссёр сказал - одевайся теплее, тут холодно (сборник)

Я один раз работала с волчицей Герой. У нее были длинные стройные лапы, прямая спина с осанкой, великолепный толстый хвост, как лисий, пышные меховые трусы. И когда режиссер просил, чтобы Гера сделала еще дубль («Ну, дайте ей курицы или чего там она ест… мяса кусок»), то дрессировщица говорила, что ничего не получится. Потому что Гера – не пищевик. Она идейная. Ее не заставишь делать что-то ради куска мяса. Она пробежится по кадру, если только ей это интересно.

Достичь уровня Геры хочет каждый человек, который любит свою работу. Лежать на диване под пальмой и получать за это деньги мы мечтаем только в минуты отчаяния с веслом во рту. А вот заниматься любимым делом, отдавать ему способности, опыт, таланты, а не конечности, иметь при этом прямую спину и пышный хвост – это самая большая мечта. Но у нас у всех квартиры в кредит, а у кого-то даже нет возможности взять кредит, а у кого-то дети, а у кого-то родители – поэтому мы в основном пищевики.

И еще одна история, которая почти не относится к вышесказанному, но очень мне нравится. На «Мосфильме» давным-давно работала одна женщина, она была музыкальным редактором. Очень интеллигентная старушка, не сожгла папины книги во время блокады, чтобы согреться, потому что книги дороже жизни. И вот она работала на проекте с одним режиссером, который постоянно изводил ее своими опозданиями, неуместными комментариями, необязательностью, грубостью, бестактностью и сквернословием (очень-очень известный режиссер, кстати, очень талантливый). Однажды после очередной выходки режиссера, когда он оскорбил ее своим поведением до глубины души, она встречает директора кинокартины и говорит: «Вы знаете, как я его называю? Вы знаете то, КАК я о нем говорю? И каким словом его обозначаю?!» Директор думает: «Ну все, сейчас она наконец-то выдаст». Музыкальный редактор гордо поднимает голову и говорит: «Раз-ру-ши-тель!»

Встретились со знакомым на улице. Сто лет не виделись, такая неожиданная встреча, столько внезапной радости. Ого! это ты?! а это ты?! как ты? а как ты, хахаха, хохохо, да ты что! И все с такими объятиями, когда стоишь, раскаиваешься и расцепиться не можешь. Очень интересно узнать, что и как.

И вот в таком разговоре, когда не знаешь с чего начать и чем закончить, мой знакомый вдруг быстро всовывает палец в свой нос, вращает там интенсивно. А потом сразу начинает катать в пальцах вытащенное. Катает быстро. Быстро-быстро катает двумя пальцами, суетливо рассказывает что-то, о чем-то говорит увлеченно, размахивает руками, но продолжает катать, и говорить тоже продолжает. Я в этот момент уже не думаю ни о чем, не слышу разговор, все мысли только о том, что он катает. В какой-то момент он отстреливает двумя пальцами то, что там накатал, и протягивает руку для прощания.

Есть меньше секунды, чтобы принять решение.

Я лучше сломаю себе руку, чем пожму его. Можно совершить обманный маневр и дружески приобнять приятеля, похлопать по плечу, но ведь в этот момент он может прихватить меня за спину той рукой, которой катал. Тогда тут я принимаю какое-то идиотское решение, которое казалось единственным: лезу в сумку и делаю вид, что ищу телефон. Одной рукой крепко держусь за сумку, другой шарю внутри, чтобы у знакомого вообще не было вариантов для пожатий. И приговариваю еще: «Дурацкий телефон, поставила на вибрацию во время встречи, забыла вернуть звук, теперь непонятно, откуда звонит». Я комментирую ту ложь, которая приходит мне в голову, сочиняю ее тут же, поэтому говорю очень подробно, мне кажется, что это страшно видно, и поэтому я вру дальше, проклинаю вслух театрально телефон и зачем-то еще говорю, что давно хотела его сменить, звук звонка сломался. Вытаскиваю трубку и начинаю какой-то гневный и тревожный разговор, закатываю глаза и всплескиваю руками, мол, извини! Знакомый понимающе кивает. И ждет. Ждет. Я быстро стараюсь сообразить, что теперь делать и как попрощаться так, чтобы обошлось без рук. Все это продолжается пять секунд, но кажется, что пятьдесят пять часов. Продолжаю свой гневный односторонний разговор, и тут, вот в этот момент, когда я была на пике важной беседы, мой телефон зазвонил.

Зато за время «разговора» придумала, что можно надеть перчатки, а потом их выкинуть. Протягивать руку в перчатках неприлично, но такая весна, что руки на улице замерзают сразу, особенно если долго говорить по телефону.

Сегодня я купила новые перчатки.