Аарон Хартцлер - Не нужно молчать [litres]

Я еще за полквартала услышала стук баскетбольного мяча во дворе у Бена. Подойдя к краю живой изгороди, я остановилась и некоторое время смотрела, как он отрабатывает свободные броски – в испарине, с голым торсом. И правда, тепло не по сезону.

Тум-тум. Тум-тум.

Мяч взлетает по бедру, Бен перехватывает его другой рукой и бросает.

Вшу-у-ух.

Точность, идеальный расчет времени, баланс, концентрация – словом, Бен в естественной среде обитания. Пока мистер Джонстон не послал нас копаться в грязи, мы оба даже не сознавали, что наши разговоры давно сходят на нет после дежурного «Как дела?». Это произошло постепенно. Наверное, мы слишком долго воспринимали нашу дружбу как нечто само собой разумеющееся – пока нас не разнесло потоком жизни в противоположные стороны.

Летом после шестого класса Бен вымахал почти на тридцать сантиметров и сменил шипованные бутсы на кроссовки. Вскоре городок всколыхнуло обещание набора в «Айова Хокайс» [1] Студенческая баскетбольная команда, представляющая Айовский университет в первом баскетбольном мужском дивизионе NCAA (Национальной ассоциации студенческого спорта). Базируется в Айова-Сити, штат Айова. (Здесь и далее примечания переводчика.) , и всех мальчишек, успевших к седьмому классу вырасти до 180 сантиметров, безжалостно записали на баскетбол. Фонари, освещавшие в октябре футбольное поле Корал-Сэндза, показались бы жалкими свечками по сравнению с огнями, которые разгорелись в спортивном зале к декабрю. Наша футбольная команда никогда особенно не блистала, к тому же футбол неплох для девчонок, – но университетский баскетбол? Эти ребята получают всю славу, а позднее – место в Первом дивизионе [2] Высшая ступень в NCAA и студенческом спорте США в целом. Именно спортсмены из Первого дивизиона чаще всего попадают в профессиональный спорт. .

Мы с Беном продолжали ходить на одни и те же уроки, но со временем нашу детскую близость занесло песками домашней работы, тренировок, вечеринок и пустых обсуждений, кто где будет обедать. Наши мамы много общались, когда отец Бена подал на развод пару лет назад, но я так и не придумала, как подступиться к нему с этой темой. Мне хотелось сказать, что я рядом, что я скучаю, – однако фраза «Слышала, твои родители разбежались» казалась плохим началом после долгого перерыва. Так что мы продолжали просто кивать друг другу, встречаясь в коридорах.

Возможно, совместное копание в грязи воскресило детские воспоминания? В любом случае, пока мы на карачках ползали по двору, в наши отношения внезапно вернулась прежняя легкость. Каких‐то пять минут – и мы снова смеемся, будто нам по шесть лет и сейчас мы пойдем на футбольную тренировку.

Прошлым летом я читала роман, где двое героев встретились после долгой разлуки. «Как будто и не было всех этих лет» – так описал их воссоединение автор. Помнится, я тогда подумала: разве так бывает? Время все равно течет, люди все равно меняются. Самой резкой и очевидной переменой в Бене казался его рост – он вымахал чуть ли не за ночь, – но ведь было и множество других, менее заметных. Можно сказать, что Бен повзрослел у меня на глазах, просто я не обратила внимания. Пропустила все эти крохотные перемены, потому что они происходили так медленно…

В прошлом году мы изучали на биологии, что клетки нашего тела полностью обновляются раз в семь лет. По сравнению с детством, теперь мы с Беном другие люди – то есть буквально, на молекулярном уровне.

Пока мы копались во дворе, я наконец разглядела, какие широкие у него плечи и как мускулы натягивают рукава облегающей серой футболки. Естественный отбор вступил в свою вековечную игру. Мальчик, который был когда‐то ниже меня, теперь вымахал под 190 сантиметров. Между двенадцатью и шестнадцатью годами уместилась как минимум эпоха палеолита.

В тот день, пока Бен держал ведро, а я очищала миниатюрные фрагменты древнейшей истории, мы раскопали нечто большее, чем несколько осколков известняка для практики мистера Джонстона. Когда Бен нагнулся, чтобы поднять последний кусочек коралла, я заметила у него за ухом давно побелевший шрам – и у меня в груди что‐то дрогнуло.

Крохотный сейсмический сдвиг. Тектонические плиты пришли в движение и больше уже не останавливались. Я обнаружила нечто прекрасное в самой глубине своего сердца – и неожиданно поняла, что оно было там всегда.

БЕН НЕ СМАЗАЛ ни одного броска – даже когда я окликнула его по имени. Он спокойно поймал провалившийся в сетку мяч и лишь тогда повернулся ко мне с широкой улыбкой на лице.