Владимир Токарев - Журнал «Испытание рассказом» — №7

— Это вы их фотографировали?

Григорий Максович ответил, где и когда он фотографировал относительно известных людей региона.

— А можно мне сделать новую фотографию? — спросил я.

— Давайте, оборудование у меня в рабочем порядке.

— Понимаете, Григорий Максович, это моя первая фотография для журнала — я написал статью, и редактор попросила фото. Но сейчас все стараются улыбаться для фотографии. Можно меня снять улыбающимся?

— Давайте снимем вас улыбающимся, — засмеялся старый фотограф.

— После недолгих приготовлений, съемка началась. Я старательно улыбался.

После недолгой возни со мной, рассматривая как лучше меня сфотографировать, как повернуть голову и пр., Григорий Максович, мне сказал:

— Извините, конечно, но почему-то, не знаю почему, когда наши люди начинают специально улыбаться для фотографии, они выглядят идиотами.

Я тоже засмеялся:

— Не стоит значит улыбаться?

— Нет. Просто давайте сделаем так. Я сейчас вас буду фотографировать, а вы представите, как будто у меня из фотоаппарата вылетает птичка.

Я улыбнулся, решил, что фотограф шутит.

— Вы меня не поняли. Вы представьте, что это реальная птичка, и вы этому очень удивлены, что она тут появилась. Попробуйте.

— Я попробовал. Старый фотограф сделал несколько снимков. В этот же день я принес свои фотографии домой (их осталось отсканировать и отправить в журнал). У фотографа не было цифровой камеры — а была самая обычная, но фотоаппарат у него был, как он сам отметил, очень хороший.

Жене страшно понравилась моя фотография, на которой я действительно улыбался. И совсем не был похож на идиота. К сожалению, пока я не могу привести эту фотографию к своей новелле. Она куда-то затерялась, а журнал, хотя и не убрал свои статьи из инета, но статьи прошлых лет размещены в нем без фотографий авторов. Да и сам журнал принадлежит (может, поэтому нет фото) другому владельцу.

Рис. 11. Первое фото на обложке журнала.

С той фотосессии прошло около 10 лет. А с 2012 года я стал очень активно публиковаться в профильных журналах. И тогда для первых же номеров (а всего мы сотрудничали с 14 наименованиями профильных журналов — не сразу, по очереди, но часто одновременно с несколькими) решился снова сфотографироваться.

Я писал заказные статьи, наш редактор их редактировала.

Итак, я решил снова сфотографироваться — за 10 лет я тоже постарел, изменился, борода и голова поседели.

Но старый художник, как выяснилось, уже умер. Было очень его жаль. Как-то через несколько лет после той фотосессии я его случайно встретил на улице, он еще больше постарел. Стал рассказывать про свои дела на мои вопросы о них, вернее про свои проблемы. Немного скупо заплакал. Очень жаль талантливого фотографа, перестройка его не пощадила.

Я поискал по инету художественные фотосалоны. Позвонил. Мне понравился разговор с одним фотографом, женщиной, мы договорились, что мне нужно немного снимков, и она обещала скидку, что меня и привлекло. Название фотостудии было крутое, как выяснилось, фотограф имела другую фамилию, а для привлечения публики для названия фотосалона взяла фамилию очень известного писателя, но взяла ее в женском роде. Не буду называть как именно, но, скажем, Пушкин — Пушкина, или Набоков — Набокова, не важно.

Фотография располагалась на первом этаже в центре самой центральной пешеходной улицы города, и я удивился, что мне пообещали хорошую скидку. Да и внутри фотографии места было много. У женщины—фотографа была помощница, они посмотрели на мой костюм, быстро подготовили черный фон, фотохудожница сказала, что сейчас это тренд.

Подготовили нужное освещение и фотосессия началась.

Вариантов они сделали даже в 2—3 раза больше, чем мы договаривались. Потом прямо при мне выбрали лучшие на компьютере, показали и забросили все фото на мою флешку — техника творит чудеса.

Меня все устроило. Но теперь нужны подробности.

Первые снимки, где я, разумеется, улыбался, представляли зрителю полного идиота. Всё как говорил мне старый фотограф. Меня фотографировали и стоя и сидя.

Но вторую половину снимков фотограф выполнила в варианте, когда она меня усадила на очень высокий стул верхом, как на лошадь. Стул был очень высокий. Ноги мне пришлось поставить на проножки этого высокого деревянного стула. Я понял, что выгляжу на этом стуле много хуже, чем идиот, и не смог удержаться и стал улыбаться, представив себя мысленно, как я выгляжу со стороны. Но фотохудожницу это не смутило, она делала свою работу — часто нажимала на пуск крутого цифрового фотоаппарата.