Гюнтер Грасс - Том 3. Кошки-мышки. Под местным наркозом. Из дневника улитки

Во многих письмах Скептик сделал тогда наброски научной работы, название которой пришло ему в голову, должно быть, в дни обострения сенной лихорадки: «Об улитке как посреднице между Меланхолией и Утопией». — Письма Скептика, где он как будто ссылался на Вальтера Беньямина, и ответы его корреспондента — как ни настойчиво я искал — обнаружить не удалось. (Бернхард Розенбаум умер в Ницце в 1940 году.)

Он, вероятно, рассматривал их как сестер: Меланхолия и Утопия называют друг друга Первопричиной; одна избегает и отрицает другую; обе упрекают друг друга в увиливании. И общение между ними осуществляет улитка: пунктуально, безучастно и цинично, как и положено посреднице.

17 декабря тридцать восьмого года, когда Скептик (в предрождественскую пору) начал догадываться о наличии в субстанции двуполых улиток лечебного средства против меланхолии (и, вероятно против утопии), еврейская община приняла решение покинуть Вольный город Данциг и эмигрировать. (Сионист Сегаль не просто говорил, он взывал.) Все члены общины, собравшиеся в Большой синагоге, встали, выразив тем самым свое согласие. Многие старики после этого лишились чувств.

Словно эхо прогресса — застой. Словно Меланхолия — оборотная сторона Утопии. Словно бревно — неподкупная помеха бегуну. Словно у конечной цели победителя приветствует печаль. Словно от хронической сенной лихорадки страдает весь мир, а не один только Скептик.

Так как выезд данцигских евреев надо было оплачивать валютой, стали оценивать стоимость земельных участков и недвижимого имущества: еврейские кладбища в Лангфуре и Штольценберге, полуразрушенные синагоги на Мирхауэрвег, на Маттенбудене, в Цоппоте, невредимая синагога у ипподрома, прусская ложа у Оливертор и земельный участок на Хуссаренгассе, 7, были оценены в 500 000 данцигских гульденов; но после переговоров с национал-социалистским крайсляйтером Кампе, принимать участие в которых пришлось и молодому адвокату Эрвину Лихтенштайну («Когда мой муж вернулся, лица на нем не было!» — вспоминала госпожа Лихтенштайн в Тель-Авиве), осталась скудная компенсация в 330 000 гульденов. В соглашении оговаривалось, что синагоги не будут использованы для мирских целей — они могут быть только снесены. Говорят, что старые раввины синагоги и кантор Большой синагоги Леопольд Шуффан после подписания соглашения плакали. — Так они продали свои синагоги и за выручку купили право на выезд в неизвестность.

Божественный Иерусалим! — К каким источникам мог обратиться Скептик? К томительному путешествию Дюрера в Нидерланды? «Я подарил португальскому наместнику маленькую резную статуэтку, затем я подарил ему Адама и Еву, Иеронима в келье Геркулеса, Евстахия, Melencolia, Немезиду…» Или он в немецкой трагедии поучился унынию у князей и задним числом открыл в улитке барочную аллегорию?

В ночь на третье марта тридцать девятого года Герман Отт пошел к пакгаузу на Моттлау, чтобы посмотреть на отъезд пятисот данцигских евреев. На сборный пункт явились остающиеся родственники и друзья уезжающих, высшие полицейские чины, английский генеральный консул Шепард, который помогал подготовить транспортировку и одновременно предостерегал от нелегального въезда в мандатарий Палестину. Сопровождать транспорт до порта погрузки разрешено было только двум еврейским врачам, двум санитарам, назначенному уполномоченным по делам евреев директору сберкассы Биттнеру, нескольким полицейским чинам и представителю еврейской общины Хайнцу Каминеру. (Поскольку в числе пятисот были семеро учеников Скептика и его друг зеленщик Исаак Лабан, штудиенасессор просил о разрешении сопровождать транспорт; ходатайство было отклонено без объяснения причины.) Отъезжающих должны были доставить на автобусах через границу Вольного города до Мариенбурга, затем в пломбированном вагоне через Бреслау, Вену, Будапешт — в портовый город Рени на Черном море. Там (как утверждали) пятьсот пассажиров должны были пересесть на судно «Астир» водоизмещением восемьсот тонн. Пункт назначения официально не упоминался.

Свои размышления о двуполой сущности Меланхолии и Утопии Скептик развивал на примере двух виноградных улиток, которые передают друг другу свое семя и после этого обмена самостоятельно оплодотворяются. На таблицах и графиках уже вырисовывалось (схематично) освобождение от разнополости.

Когда после погрузки на судно пятисот пассажиров в Данциг вернулись сопровождавшие, Хайнц Каминер сообщил правлению общины: для приема людей на грузовом судне «Астир» подготовили дощатые перегородки. В носовой части разместили мужчин, в кормовой — женщин.