Анастасия Попандопуло - Темнота

-В чем же Люба, по вашему, виновата настолько, что до больницы дело дошло? - взвилась бабуля.

Тут уж я уши прижала. Вот, оказывается, зачем Миша про оплату приема спрашивал. Да, скорее всего, и даже разумеется, тетя Люба не знала ничего. Но, видимо, с позиций высшей справедливости, незнание не освобождает от ответственности. Ерко, Мишу поддержал, сказал, что когда ему этот аспирант деньги предлагал, у него мелькнула в голове мысль о возможности монетизации, так сказать, своих возможностей. Интересная картинка получается: возможности в обмен на волю, так? Не уверена, что мне это нравится. Вот Миша доволен. Просто светится. Это, говорит, защищает нас от ошибок. Универсальный оценочный механизм. "Теперь боль для нас не только сигнал физических неполадок, но и сигнал моральных, этических несовершенств. И это прекрасно". Что прекрасного? Конечно, это снимает всякие вопросы, но и выбора не оставляет. Захочешь ты сделать что-то не вполне идеальное, но по твоему личному мнению правильное и важное, а тебя, БАЦ, и сердечным приступом в больницу. Кто интересно решает, БАЦ? Или это что-то типа теории связанных генов: появились возможности- воля пропала, речь развилась - хвост отвалился. Отвалился и все, forever? Требует анализа. Странно, похоже Ерко это тоже не беспокоит. То ли он не допускает мысли, что его воля разойдется с "единственно верным курсом", то ли он со своим графитом (или как его там) совсем уже в другом мире живет. Бабулю вообще ничего не интересует кроме, кажется, той мысли, что ее Любу чуть не угробили мздоимцы из регистратуры. Не завидую им, кстати.

28 июня

В состоянии легкой паники. Попыталась сегодня специально поврать. Так ничего криминального, просто бытовое вранье. В 4 случаях из 10 явственно болел желудок. Хотя, конечно, это может быть и психосоматика.

Тетя Люба вернулась домой. Якушин ее привез. Сразу пошла написала заявление об уходе из поликлиники. Судя по всему, главврач была в курсе происходящего. Так жалко. Как у Ивасей: "Ах, дорогое Министерство связи! Ну почему вокруг так много грязи?".

Гуляла с Атосом возле институтов. Набрала кучу Земляники. Запах! Синица принесла неоднозначную новость. Говорит, что подруга ее мамы собирается идти на какой-то митинг к поликлинике и вроде не она одна. Народ прослышал про увольнение и зашевелился. Конкретно, что к чему я не знаю.

29 июня

Была в институте у Якушина. Ну, что сказать, - солидно. Целый корпус. Все в идеальном порядке. Аппаратуры! И японская и американская и немецкая. Сотрудников всего трое плюс два лаборанта. Все в костюмах, халаты, как только что их прачечной. Атмосфера, ну совсем другая, чем у Ерко. У меня было впечатление, что я на постановке спектакля про советских ученых. Все серьезные: ни ругани, ни шуточек. Не, мне понравилось, только уж слишком все серьезно. Нас - подопытных - в этот раз было человек 5. Вообще в исследовании займут более сотни, плюс, конечно, потемкинцы. Шли мы вереницей из кабинета в кабинет. В первом заполняли всякие анкеты. В том числе, "где были в конце марта-начале апреля". Я честно написала, что на даче. Дальше шло про, что вы ощущали, подробные вопросы про жизнь с 28 марта по 1 апреля. Тут пришлось врать.

Потом брали анализы. Все стандартные, плюс кровь из вены, плюс волосы вырвали штук пять, стригли ногти, палочками по горлу и носу водили. Дальше шел огромный кабинет, разделенный на несколько секций. Там был страшноватый прибор, в котором надо было лежать смирно, шапочка и браслеты с кучей датчиков. Еще какие-то штуки за ширмами. Но, что к чему я разобраться не смогла, так как внезапно в корпус ворвалась бабуля и закатила мне, ну и окружающим, страшенный скандал. Лейтмотивом было то, что она не давала согласия на исследование меня, а я - несовершеннолетняя. Ух, как тяжко пришлось Якушину. Бабуля потребовала вернуть мои анализы и анкеты, но ей, по-моему, отдали не все. Часть "материала" уже обработали. Остальное при ней вылили в раковину. Вышли мы из корпуса, за воротами, встретили Зяма. Оказалось, это он поднял шум. Как он сумел накрутить бабулю. То ли все ей рассказал, то ли просто упирал на нарушение закона, мне осталось не понятно. Так как они мне ничего не объяснили, и вообще в основном мрачно молчали, будто я бог весть как провинилась.

Дома телефон разрывался. Звонил Якушин. Видимо, пытался объясниться. Бабуля прочитала ему в трубку монолог про этику в науке, шмякнула трубку и телефон отрубила. Дальше они с Зямом на кухне дымили. Я смылась на улицу.