Павел Иевлев - Город людей

Андрей решительно загонял в проем нервно хихикающих детей и по-коровьи равнодушных беременных. Деды коротко нам поклонились, ничуть, кажется, не беспокоясь о том, куда мы отправили их потомство. Странные они тут все.

За проходом нас ждало солнце, море, башня и громкий крик:

— Да какого хуя опять!

Бородатый Сергей стоял перед нами, уперев руки в бока, и в бешенстве орал на Андрея:

— Да ты охуел совсем! У меня тут что, блядь, сиротский приют? Что я с ними делать буду? У твоих подкидышей говенная статистика выживаемости!

— Послушай…

— Нет, это ты послушай! Я даже знать не хочу, где ты их на этот раз спиздил! Да еще детей! Да еще такую толпу! Тебя за йири до сих пор альтерионцы разыскивают, каждый раз спрашивают, не объявился ли ты. И у меня большой соблазн быстренько их сюда вызвать…

— Да не ори ты!

— Не орать? Да я тебя сейчас еще и в грызло отоварю! Киднеппер сраный!

— Уважаемый… э… Зеленый! — попыталась привлечь его внимание Ольга.

— И вы еще тут! — переключился на нее бородатый. — У меня нет лишнего костюма, акка или машины. Проваливайте в свою Коммуну, тут скоммуниздить больше нечего!

— Сергей, — сказал я. — Это не то, чем кажется.

— Ну да, ну да, — скептически ответил он. — А то я вашу компанию в первый раз вижу!

Ну, хоть орать перестал.

— Это беженцы из гибнущего среза, — я несколько упростил картину, но, по большому счету, так оно и было.

— И я единственный лох, которому их можно впарить на передержку? Они не выглядят способными прокормить себя сами, а я не смогу заработать на прокорм всех сирот Мироздания. Забирайте их на хер в свой коммунизм, у вас харч бесплатный!

— Никто не требует от вас взять их себе! — сказала Ольга.

— И потому вы притащили этот детский сад именно сюда?

— Да послушай ты… — начал Андрей.

— Тебя? Я тебя как-то уже послушал! Даже я не наступаю на одни грабли больше двух-трех раз! — снова начал заводиться Зеленый. — Ты мне еще за УАЗик должен!

— Да заткнитесь вы! — рявкнул Борух. — Детей напугали!

Я обернулся на жавшихся плотной кучкой в углу каменного сарая детей. Девочки уже рыдали, мальчики были к тому близки, и только три беременные тетки смотрели тупо и спокойно. Языка они, конечно, не понимали, но догадаться, что им тут не рады, было не сложно.

— Да вашу ж мать… — тоскливо сказал бородатый, разглядывая детишек. — Что ж вы, сволочи, делаете? А то у меня без вас проблем мало… Работа, дети, альтери эти чертовы…

— Дети? — переспросил Андрей. — Родила твоя?

— Мальчик.

— Поздравляю.

— Спасибо.

— Тебе уже сделали толстый намек, что он урожденный альтери, а твои права птичьи? — невесело усмехнулся Андрей.

— Такой толстый, что за щеку не влезет. Пока еще мягко стелют, но край кровати уже виден…

— Мне ли не знать. У меня там жена и ребенок. Про материнский долг и славный путь молодых твоей уже поют?

— В оба уха! Она, конечно, им не особо верит, но…

— А ты думал, в сказку попал?

Я с удивлением смотрел на Андрея. Он женат? У него ребенок? А как же Ольга? Ну, то есть, конечно, в жизни такое сплошь и рядом бывает, но как-то у меня это не вязалось с персоналиями. Не тот Ольга человек.

— Не думал. Но тогда это казалось меньшим злом…

— Мне тоже казалось…

— Не плачьте, дети! — сказал бородатый таким опытным родительским тоном, что они немедленно перестали реветь и вытаращились на него с надеждой. — Я понятия не имею, что с вами делать, но что-нибудь придумаю. Вы голодные?

Дети смотрели и только глазами лупали.

— Они не понимают, — пояснила Ольга.

— Вообще заебись, — покачал головой Сергей, — а что вы их к себе не заберете? Приняли бы в пионеры, или что вы там с ними делаете…

— По ряду обстоятельств это невозможно.

— Ну охуеть теперь…

— Пойдемте все в башню. Да, женщины и дети тоже, — он сделал приглашающий жест, детишки с беременными засеменили за ним. — На их счастье, я только что из магазина. Ты, рыжая, готовить умеешь? Или только врать и стрелять?

Он открыл багажник стоящей рядом машины и показал на пакеты с логотипом супермаркета.

— Давно не практиковалась, но справлюсь.

— Хватайте, что смотрите? Надеюсь, жена меня простит… У альтери ни гречки, ни фасоли, да и помидоры какие-то сладкие…

В подвальной кухне башни он достал самую большую кастрюлю, выдал продукты и Ольга засуетилась у плиты. Я, кажется, ни разу не видел ее в такой ипостаси — в Коммуне мы питались в столовых, а походная костровая еда не в счет. Даже не думал, что она так умеет.