Паола Перетти - Расстояние между мной и черешневым деревом

Пора начинать считать: кажется, я уже вижу что-то большое, напоминающее дерево. Здание школы скрыто от меня серым пятном, но я уверена, что в школьном дворе меня ждет мое дерево, покрытое цветами. Я их прекрасно помню: они как маленькие шарики, похожи на тысячи белых мотыльков, присевших на макушку великану, проснувшемуся после зимней спячки.

В общем, хоть я и не уверена, что вижу дерево, я считаю про себя: раз, два, три… Чем ближе мы подходим к школе, тем сильнее становится нежный и свежий весенний запах с нотками карамели. Весна, словно милая улыбающаяся девушка, окутывает мое лицо и волосы шелковым голубым шарфом. Один локон выбивается и щекочет нос, но я терплю, считаю шаги и дохожу до пятидесяти двух. Осталось двадцать шесть метров. Даже меньше: ведь я немного сжульничала – не разглядела дерево, а представила. Ну и что! Это почти то же самое, что увидеть.

Нужно хорошо все обдумать. Равина сказала, очень важно быть честным с собой. Хоть я и не совсем понимаю, что это значит, но думаю, что правда – это главное в жизни. Нельзя обманывать даже в мыслях.

Я смотрю в землю и думаю о правде и лжи, как вдруг слышу слабый свист, который заставляет меня поднять голову и посмотреть в сторону школы. Кажется, это Эстелла, вот только свистит она не так громко и не так длинно. Я отпускаю папину руку и бегу к воротам мимо своего дерева. Я чувствую свежесть мокрой коры, даже не касаясь ее руками.

– Эстелла! Ты вернулась!

– Да!

Подняться по ступенькам в школе для меня совсем не сложно – это так же просто, как дома; но вдруг я чувствую, что рядом совсем никого: ни папы, ни Эстеллы, – и сбиваюсь со счета. Всего семнадцать ступенек, и обычно я даже перескакиваю через одну, кроме самой первой, потому что так удобнее, а иначе остается одна наверху, и от этого ноги заплетаются.

В общем, школьной лестницы я обычно не боюсь. Однажды я случайно забыла очки у мамы в машине и бабушка принесла мне их только ко второму уроку, но мне было совсем не страшно. А вот сегодня я испугалась. И хотя я прекрасно помнила, какой высоты каждая ступенька и как нужно поставить ногу, мне вдруг показалось, что тело обо всем забыло и что подо мной не ступеньки, а бурлящая лава, полная крокодилов, так что я вот-вот упаду, сварюсь и меня съедят. Я почувствовала, что теряю равновесие и падаю на спину. Даже вскрикнуть не успела.

Неприятно чувствовать, что ты вот-вот упадешь в темноту. Но все-таки я не упала. Меня подхватили руки Эстеллы, и я неловко приземлилась на верхней, самой высокой ступеньке, где и стояла Эстелла. Я уткнулась очками и носом в ее надушенную блузку и замерла. Впервые мы стояли вот так, обнявшись. Мама часто меня обнимает, и бабушка тоже любила меня обнимать и приподнимать на руках, хотя они у нее были больные. Но в объятиях Эстеллы чувствовалось что-то другое.

У мамы очень мягкие руки, и, когда она меня обнимает, я лежу на ней, как на подушке. И с бабушкой я чувствовала тоже самое. Она была вся мягкая, как тесто. Но там, где у мамы и бабушки была мягкая подушка, я чувствую у Эстеллы лишь пустоту и слышу стук сердца: тук-тук-тук!

Я поднимаю голову вверх, чтобы спросить Эстеллу, что с ее подушкой, но тут раздается голос папы. Он спрашивает, все ли в порядке, и Эстелла отпускает меня и разворачивает к нему, чтобы он не волновался и увидел, что я цела. Мы заходим в школу. Эстелла больше не обнимает меня, а я от удивления не осмеливаюсь заговорить с ней. Мой третий глаз подсказывает мне: лучше забыть об этом до большой перемены.

– Эстелла, можно, я зайду к тебе в обед?

В ответ Эстелла нежно гладит меня по голове, словно она вовсе не Эстелла, королева амазонок, а та улыбающаяся дама с голубым шарфом, недавно летавшая в весеннем воздухе.

– Почему ты чуть не упала на лестнице? Что случилось?

– А что ты делаешь? – отвечаю я вопросом на вопрос, потому что вся комнатка охраны перевернута вверх дном. Повсюду летает пыль, и куда ни положи руку – везде что-то валяется. Даже мои ноги натыкаются на что-то твердое – видимо, книги.

Эстелла вытирает мой нос платком, от которого пахнет стеклоочистителем, таким же, какой использует мама.

– Да ты у нас и впрямь принцесса? Только тебе можно задавать вопросы, а на вопросы других отвечать не обязана?

– Прости, пожалуйста. Но что ты делаешь?

Эстелла со вздохом откладывает тряпку и пододвигает ко мне кресло. Я залезаю в него и, держась за ручки, принимаюсь крутиться.

– Я просто убираюсь, дорогая. Иногда приходится убираться, представляешь?